Дженис привыкла к комфортной и лёгкой жизни. Перед изгнанием на остров Йоми она жила в удобном и уютном корпоративном мире, со всеми прилагающимися удобствами цивилизованного общества. Там она чувствовала себя в безопасности. Йоми показал, чего она лишилась.
Всеми привилегиями корпоративной жизни Дженис владела благодаря брату. Она часто задавалась вопросом — что было бы с ней и с Сэмом после гибели родителей, если бы брат не попался на глаза Иназо Анеки, генерального директора корпорации «Ренраку». В то время Сэму было всего восемнадцать, а Дженис младше его на пять лет. У них не было денег, только слабенькие перспективы. Тут-то за Сэма и взялся Иназо, дав тому возможность доучиться. Под незаметным и доброжелательным патронажем, Сэм после учебы ушёл работать в корпорацию. Помощь Анеки была словно божий дар. Да и брат не подкачал — он самостоятельно добился положения гайедзина, чем Дженис гордилась. Оклад и должность обеспечивали обоим долгую, безбедную и счастливую жизнь.
Сейчас Дженис думала о Сэме совсем иначе. Он отрёкся и бросил её, чтобы сохранить работу, не желая быть связанным с родственником, прошедшим процесс гоблинизации. Японцы называют этот процесс «кавару» — довольно мягкое название для такой уродливой вещи. Термин «гоблинизация», прижившийся во всём остальном мире, был более грубым, но отражал всю суть.
Сэм наверняка называет этот процесс «кавару». Он всегда был очарован японцами и их традициям, подражая их манерам и отношениям. В японском корпоративном мире делали вид, что металюдей не существует — бросали их на произвол судьбы на самое дно человеческого общества, в темноту, без права взглянуть на свет и блеск корпоративных башен. Чистые люди оставались дома, подальше от скверны. В безопасности они питались сбалансированной едой, спали в мягких, тёплых постелях и игнорировали всё, что не хотели, чтобы существовало в этом мире. Эти лицемерные хозяева жизни много болтали о финансовой помощи, реструктуризации программ, субсидируемых общинах, а на самом деле отсылали металюдей на Йоми. Дженис тоже увезли. Теперь Сэм наверняка называет её «каварухито», если вообще вспоминает когда-нибудь.
Всего одного месяца на Йоми хватило, чтобы узнать о мире и о том, как и что в нём работает, нежели Дженис узнала за восемнадцать лет, живя под крылом корпорации. Уроки были тяжёлыми, но Дженис выдержала. Ей пришлось. Иначе — смерть. Несмотря на боль от того, что её отвергли, осознания, что не станет больше нормальным человеком, Дженис не готова была умереть.
На острове она узнала, насколько роскошной и беззаботной была корпоративная жизнь. Даже прислужники жили намного лучше, чем самозваные правители Йоми. Что уж говорить о простых жителях, а то и вовсе отверженных среди отверженных.
Дженис узнала способ, как можно выжить.
Больше года прошло, как она внешне изменилась, и ей пришлось приспосабливаться к новой жизни. Сейчас тело изменилось ещё раз. Неужели ей суждено меняться постоянно? Не дай бог, чтобы она подхватила какой-то новый вид мутации, от которой будет меняться постоянно. Она пережила первое изменение и стала сильнее. Только-только стала привыкать, и вот изменилась повторно. Что, если произойдёт ещё одно изменение?
Физиономия в зеркале выглядела чуждо. Будучи орком, Дженис избегала смотреть в зеркала. Ей не нравилась ассиметрия орочьих лиц. Новый облик оказался посимпатичнее, хотя так же далёк от человеческого. Форма тела тоже оказалась дюже непривычной. В первые часы её смущал густой мех. Дженис думала, что изжарится под ним, но ничего такого не происходило. Она ещё не привыкла к длинным конечностям, когда двигалась. Никакого согласования, и это причиняло некоторые неудобства. От собственной неуклюжести и неконтролируемости движений Дженис чувствовала разочарование. Если бы её вовремя не нашёл Широи, она стала бы добычей уличных двуногих хищников в первые же часы своего нового существования.
Но он нашёл её и предложил помощь. Ей было страшно. Ей было страшно от того места, где всё происходило. Ей было страшно от того, что с ней происходит. Она боялась довериться незнакомцу. И всё же воспользовалась шансом. В конце концов, что она в тот момент теряла?
И вот её жизнь совершила очередной сумасшедший поворот. На этот раз это был приятный сон, а не кошмар. Воспоминания о «роскошной» корпоративной жизни забывались и покрывались туманом. В «Ренраку» нужно быть не меньше, чем вице-президентом, регионального отделения, чтобы летать на таком самолёте, в котором она сейчас путешествовала.
Полёт остался позади. Самолёт вырулил и остановился на стоянке, двигатели заглохли. Из кабины вышел пилот и кивком пригласил её проследовать на выход. Его улыбка была заметно вынужденной. Остальные члены экипажа прятались на своих местах. Скоро Дженис увидит Широи. Кто же он такой, раз владеет такими дорогими вещами?
Она поднялась с кресла и в три длинных, шатких шага, приблизилась к пилоту. Тот открыл люк и спустил его, превратив в трап. Яркий свет солнца ворвался в салон самолёта, заставив Дженис болезненно прищуриться. Системы климат-контроля заработали с усилением, борясь с жарким, влажным воздухом. На мгновение Дженис вернулась на Йоми и вздрогнула, вспомнив тяжесть дыхания. Сейчас случилось примерно то же самое — её большим лёгким, казалось, не хватало мощности.
Пилот первым сошёл с трапа и отошёл чуть в сторону. Дженис чувствовала его страх. Интересно, о чём он сейчас думает? Наверное, боится, что она набросится на него и съест? Больше не обращая на этого человека внимания, Дженис выглянула наружу и у подножия трапа увидела человека в белом костюме. Поймав взгляд пассажирки, он улыбнулся.
— Добро пожаловать в «Атзлан», — сказал он с лёгким акцентом, выдающим уроженца Англии. — Меня зовут Хайме Гарсия. Господин Широи просил передать вам глубочайшие извинения. Он сейчас занят срочными делами и просил меня быть вашим гидом до тех пор, как он освободится. Надеюсь, вам понравился полёт? У вас нет жалоб на экипаж?
Застывший в неподвижности пилот напрягся и расслабился только после того, как Дженис ответила:
— Всё было замечательно.
— Превосходно, — кивнул Гарсия, перестал улыбаться и, повернувшись к группе людей, стоявших неподалёку, что-то сказал им. Наверное, по-испански. Внимательно слушая Гарсию, эти люди, тем не менее, не отводили от Дженис взглядов.
Многие из них одеты в костюмы. Несколько человек в рабочих комбинезонах, один одет в такой же белый костюм, как Гарсия. Как только встречающий закончил давать распоряжения, толпа засуетилась, разбежалась. Дженис однажды видела подобное, когда несколько руководителей «Азтехноложди» посетили «Ренраку». Интересно, здесь такое в порядке вещей? Дженис это не понравилось.
Убедившись, что розданные поручения начали выполняться, Гарсия вновь повернулся к Дженис и вернул на лицо улыбку.
— Пожалуйста, сеньорита, прошу вас спуститься и присоединиться к нам.
Дженис не была уверена, что это хорошая идея, но спуститься на бетон ей пришлось. Чувствовал ли Гарсия, что это ей не нравится? Облизнув губы, Дженис пожалела, что не может догадаться, что этот человек прячет за улыбкой. Она осторожно спустилась по трапу. Глазам до сих пор было больно от яркого света. Когда трап остался позади, Дженис всмотрелась в встречающего внимательнее и поняла, что он метачеловек.
От удивления чуть не споткнулась. Гарсия тут же шагнул вперёд и подхватил её прежде, чем Дженис сама обрела равновесие. В ноздри ударил запах одеколона, Дженис поморщилась. Ей не понравился этот запах.
— Вы совершенно не кажетесь уставшей после перелёта, — Гарсия, казалось, не заметил её неприязни. — Может, всё же, немного перекусим?
— Нет, спасибо, я в порядке. Тем более что пару часов назад перекусила в самолёте.
— И как вам меню?
В голосе прозвучал намёк на беспокойство. Может, этот Гарсия не так уж и плох.
— Отличное, — Дженис улыбнулась и, вовремя вспомнив про клыки, убрала улыбку. — Передайте при случае моё восхищение искусству шеф-повара. Я не помню, что когда-либо пробовала так хорошо приготовленное мясо.
— Согласен, это целое искусство, — улыбка Гарсии стала шире. — Я обязательно передам ему вашу похвалу.
Между тем они прошли через посадочное поле к готовому к полёту вертолёту. Как только забрались на борт, вертолёт взлетел и полетел над Мехико. Целью полета оказался огромный современный комплекс на окраине города. На восьмидесятиэтажном небоскрёбе, возвышающемся над одинаковыми низкими производственными блоками, сверкала огромная монограмма GWN, такой же по дизайну, как значок на лацкане пиджака Гарсии.
Довольный произведённым эффектом, Гарсия начал рассказывать о корпорации, словно заправский туристический гид. GWN оказалась процветающей компанией, производящей пищевую и растительную продукцию. Товары распространялись по всему миру. Дженис вспомнила, что на многих упаковках она видела этот товарный знак, но не обращала на него внимания. Несколько строений среди этого комплекса работали с информационными технологиями и высокотехнологичными разработками. В таком сочетании не было ничего удивительного — транснациональные корпорации не могли выжить без хотя бы малейшего прикосновения к киберсети. Если всё это принадлежало господину Широи, как недавно намекнул Гарсия, то благодетель Дженис оказался весьма могущественным человеком.
Вертолёт приземлился на площадке недалеко от небоскрёба. По пути к нему Гарсия продолжал рассказывать о корпорации. Когда проходили мимо зданий, где жили рабочие и служащие, из динамика одного из общественных коммуникаторов прозвучало имя Гарсии и тот, извинившись, сразу же подошёл к нему, оставив Дженис стоять на солнцепеке. Идущие мимо сотрудники делали в сторону Гарсии короткие поклоны и с явной боязнью косились на Дженис, быстро находя насущные дела где-нибудь в другом месте, но не раньше, чем Дженис ловила их взгляды полные ужаса.
Наконец, Гарсия вернулся.
— Господин Широи ждёт вас, — сказал он, — но мы можем не спешить. У вас ещё есть время чтобы отдохнуть и перекусить, если пожелаете.
Дженис отрицательно покачала головой. Отдых нужен нормальным людям. Поправлять макияж тоже не нужно, разве что пройтись гребнем по шерсти. Впрочем, пусть Широи увидит её такой, какая она есть, ведь это то, чего он добивался.
— Вы не проголодались? — удивленно поднял брови Гарсия.
— Нет. Ещё нет.
— Понимаю. Аппетит, штука интересная, особенно после изменения. Доверяйте своим чувствам, ваше тело само знает, когда ему нужна еда. Не нужно переусердствовать.
Они подошли к кабинке лифта у подножия громадины небоскрёба. Гарсия открыл дверки и пригласил войти в него Дженис. Нажав несколько кнопок, пожелал всего хорошего и отступил назад, позволив дверцам лифта закрыться. Подъём прошёл тихо и быстро с еле заметным ощущением движения. Через несколько мгновений он остановился, дверцы за спиной раскрылись и перед Дженис, когда она развернулась, раскинулся весьма богатый офис. Прохладный воздух ворвался в кабинку лифта — Дженис почувствовала себя немного лучше.
Бледно-бледно голубые стены можно запросто принять за белые, если бы не ворсистый ковёр цвета чистого алебастра. Кабинет оказался огромным, правда обстановка в нём была скудная — мебель расположилась в дальнем углу рядом с резной колонной. Присмотревшись, Дженис различила множество лиц, вырезанных на ней. Ближе к потолку колонна оставалась гладкой, но резьба могла захватить всё внимание без остатка. Между колонной и окном с тонированным стеклом расположился стол из тёмного дерева. За ним, в кресле странной формы сидел господин Широи.
— Ах, Дженис, — воскликнул он, как только увидел её. — Как я рад тебя видеть.
Он улыбался и, как заметила Дженис, с удовольствием. Почему, не понятно. Сама Дженис чувствовала себя неловко и не к месту.
— Не уверена, господин Широи, — ответила она.
— Ты должна принять то, что ты есть, — улыбка сошла с его лица, а в глазах появилось выражение беспокойства. — Нет никакого способа исправить то, что произошло, но отказ принять это только продлит боль. Я не хочу, чтобы ты чувствовала боль. И пожалуйста, называй меня просто — Дэн и обращайся на «ты».
Дженис медленно подошла к столу, Широи указал ей на кресло перед столом и, когда она села в него, сначала почувствовала, что утопает в нём, а потом, когда кресло начало шевелиться, тревожно посмотрела на Широи.
— Просто расслабься, — улыбнулся Широи. — Кресло принимает новую форму, под тебя.
Дженис не выносила, когда над ней смеются, а Широи явно развлекался. Тем не менее, она заставила себя перетерпеть, пока настраивалось кресло. Когда же оно перестало двигаться, Дженис с удивлением поняла, насколько ей стало удобно с таким нестандартным телом. Все ощущения явным образом читались на лице.
— Ты только что испытала на себе новейший прототип кресла от нашего перспективного дуэта Тэндай и Барка. Первый раз оно всегда нервирует и пугает, но к этому быстро привыкаешь. Очень сомневаюсь, что ты так удобно сможешь сидеть где-либо ещё.
Дженис успокоилась и расслабилась. Кресло немного изменило форму. По всему, гнев на невинные забавы Широи были сейчас не к месту. Любой, испытай на себе то, что только что испытала Дженис, выглядел бы так же смешно. Широи вряд ли позвал бы её к себе через полмира, чтобы подшутить.
— Что вы хотите, господин Широи?
— Нет никаких оснований быть такой резкой и недоверчивой, Дженис, — Широи не обратил внимания на грубость Дженис. Ей даже показалось, что в его голосе промелькнул намёк на грусть. — Я хочу тебе помочь найти себя. Я хочу, чтобы ты работала в моей корпорации. Если решишь идти своим путём, что ж, я пойму, но надеюсь, что ты будешь со мной. Предупреждаю — временами это может быть опасно.
— Хотите меня испугать, господин Широи?
— Нет, — рассмеялся тот. — В большом мире достаточно опасностей для существ нашего вида. И всё же я хочу, чтобы ты называла меня Дэном и чтобы мы общались на «ты».
— Дэн… Вы… Ты говоришь: «нашего вида». Я знаю, что ты и Гарсия тоже не люди, но ваши сотрудники об этом не подозревают, потому что вы всегда прячетесь за иллюзиями или что вы там делаете, чтобы все видели в вас нормальных людей. Почему? Почему вы скрываете от всех, кто вы есть на самом деле?
— Почему? — весёлость сошла с лица Широи. — Тебе не стоит об этом спрашивать, Дженис. Можешь просто посмотреть в зеркало, и ты наверняка видела, как нормалы реагируют, когда видят тебя. Это и есть ответ. Ты же не хочешь иметь дело с беспричинным страхом целый день и каждый день?
Конечно, нет, кто же этого хочет. Дженис чувствовала такой страх и ненависть почти постоянно, когда была орком, а ведь орки весьма распространенный вид. Но ей не нравилось считать, что теперь она весьма редкий вид метачеловека, более чудовищный и нечеловеческий. Так что следующий ответ показался ей самой обычным детским лепетом:
— Я не хочу притворяться кем-то, кроме самой себя!
Широи повернулся на кресле, представив Дженис свой профиль. Она смотрела на его вздымающуюся и опускающуюся грудь и услышала, как тот медленно выдыхает.
— Мы все носим маски, Дженис, — наконец, ответил Широи, — и делаем вид, что мы не те, кто есть на самом деле. Нормы заставляют нас делать это. Даже ты, до превращения, наверняка, относилась к металюдям так же, — прежде, чем Дженис успела возразить, Широи снова повернулся к ней и продолжил: — Да и между нормалами тоже не все так просто. Ты сама, когда общалась со своими сверстниками, была другим человеком, нежели, когда была с семьёй, разве нет? Так же, как и тогда, когда общалась с коллегами по работе. Каждый человек, с которым мы взаимодействуем, видит в нас каждый своё. Эта маскировка ничто иное, как необходимая маска. В нашем случае она скрывает физическую сущность. Под масками же, какие бы они ни были, мы остаемся самими собой. Иллюзия, всего лишь необходимая смазка для машины социального взаимодействия. Ничего больше. Ты много времени провела в Японии и должна знать необходимость сглаживания отношений между людьми.
При упоминании Японии Дженис задрожала, и Широи тут же поспешил исправиться.
— Извини, я не должен был упоминать Японию.
Он некоторое время смотрел на неё молча, и Дженис была рада молчанию. Дэн, несомненно, был прав, но по-прежнему казалось… Странно, что кто-то умеет превращать метафорические маски в реальные, если колдовские заклинания являются реальными. Дженис немного поёрзала в кресле, и оно тут же перенастроилось. Телу было приятно и комфортно, а вот психическое состояние замерло в нерешительности. Широи заметил это.
— Я научу тебя создавать иллюзию, если ты не будешь чувствовать себя комфортно, — сказал он. — Ты среди друзей, не забывай.
— Я не знаю, — прошептала Дженис. — Я не знаю, чего хочу. Всё настолько запутанно… Мне нужно разобраться во всём этом.
— Я хочу помочь тебе. Здесь и сейчас. Посмотри сама.
Широи произнёс короткое заклинание, и тут же иллюзия, изображавшая человека, исчезла. Теперь в кресле, подобном тому, в котором сидела Дженис, расположилось огромное существо, больше её самой. Кресло тоже видоизменилось, увеличилось в размерах, умещая в себе это огромное существо. Мех его был белее полярного снега и резко контрастировал с тёмной кожей на широком лице и огромных ладонях. Пережив короткий шок, Дженис поняла, что Широи оказался ещё более чудовищен, чем она. При этом Широи не считал себя чудовищем. Или считал? Ведь не зря же прятался за заклинанием. Или верил в то, что говорил Дженис только что? Интересно, что он видит, когда смотрит в зеркало? Симпатичное восточное лицо Дэна Широи или широкий нос, глубоко посаженные глаза и выступающие изо рта клыки?
— Сейчас, когда моя маска больше не работает, ты видишь — я того же вида, что и ты. Можешь мне верить, когда я утверждаю, что знаю, через что ты прошла. Между нами не должно быть недомолвок. Иллюзии — для нормалов.
В горле внезапно появилась горечь, а в глазах слёзы. Дженис поняла, что это от появившегося вдруг чувства товарищества. Он из её мета-типа, но он, к тому же, обладает способностями, которых нет у неё.
— Дэн, даже если я приму то, что ты мне предлагаешь, я не умею делать то, что делаешь ты. У меня нет колдовских способностей.
— Ты в этом уверена, чтобы так говорить? Думаю, кое-что в тебе есть, раз смогла слегка взглянуть через наши иллюзии.
Дженис взглянула на Широи и почувствовала, что он знает о ней что-то, чего она не знает сама о себе. Под этим взглядом Дженис почувствовала себя неловко. Стало ещё неловчее, когда она поняла, что Широи заинтересован в ней. Она поднялась с кресла, нетвёрдой походкой обошла стол и остановилась у окна. Перед ней распростёрся Мехико, один из крупнейших городов планеты — шпили человеческого высокомерия стремились ввысь, в то время, как подножия башен скрывались в дыму. В нём же скрывались люди, живущие в городе, где находится основная штаб-квартира «Атзлан». Люди… сейчас она не была одной из них и этот город не мог стать её городом. Города — это места для людей, а люди бросили её. Будет ли у неё когда-нибудь свой дом?
В какой-то момент Дженис подумала, что господин Широи… нет, Дэн, ей поможет, но теперь стало ясно, что он этого сделать не сможет. Он думал, что у неё, как и у него, есть колдовские способности, но Дженис точно знала — их нет.
За доброту она ему задолжала. Его манера общения располагала к себе, а интерес к судьбе казался искренним. Она должна отплатить ему своей искренностью. Дженис отвернулась от окна и обнаружила вдруг, что Дэн стоит рядом, а на его лице застыло выражение искреннего беспокойства.
— Я никому никогда этого не говорила, Дэн. Никому из друзей, даже брату, — смущённо улыбнулась Дженис и на мгновение замолчала. Тогда Широи положил руку ей на плечо, подбадривая. — Меня однажды изучали на предмет колдовской силы.
— Где ты проходила тестирование?
— В институте «Хобокена». Известная и уважаемая компания.
— Может быть, они ошиблись.
— Это было первое, что я себе сказала тогда. Когда я была маленькой, я всегда хотела обладать колдовской силой. Я об этом никогда и никому не говорила, потому что папа был категорически против магии. Он называл её ерундой и трюками, но я была ребёнком и знала лучше. Я знала, что во мне есть колдовская сила. Так что копила деньги, по крупицам. Нанималась на подработку в школе. Я почти набрала нужную сумму… и тут произошла автокатастрофа. Нам стало трудно, было не до накоплений, да и то, что было, почти всё ушло, пока брат не получил стипендию от «Ренраку». Когда он стал учиться, стало легче, мне удалось получить временную подработку в корпорации. Это было скучно, смертельно скучно. Я держалась лишь благодаря тому, что нужно было набрать нужную сумму, чтобы пройти повторное тестирование и, как только выяснилось бы, что у меня есть способности, дальнейшая моя судьба для меня была бы совершенно другой. Я хотела стать колдуньей с невероятными способностями. Я была уверена, что у меня всё получится. В конце концов, мне удалось накопить достаточную сумму, и я сразу же пошла в институт. Те две недели были сущим адом. Брат никак не мог понять, почему я стала стервой, я потеряла почти всех своих друзей. Под конец срока я рискнула подработкой, убежала, чтобы быстрее ознакомиться с результатами исследования. Там было только два слова, но они разбили все мои мечты. «Негативный результат». Я была раздавлена. Со мной совершенно невозможно было разговаривать и жить, у меня не было друзей, с кем можно было бы организовать выпускную вечеринку. В то время, кажется, я была королевой стерв образовательного центра «Уош-Балт Метрополис». У меня не получалось избавиться от депрессии, пока не встретила Кена в Токийском университете. Он заставил меня поверить, что я особенная. Он всегда говорил, что во мне достаточно колдовства, чтобы он был со мной.
Воспоминаний было слишком много. Дженис ничего не смогла поделать с этим навалившимся валом, и она заплакала, сотрясаясь от рыданий всем телом. Дэн подошёл ближе к Дженис и обнял её. Та уткнулась лицом шерсть Широи, чувствуя, как та промокает под её слезами. Он молча гладил Дженис до тех пор, пока та не успокоилась и, отпустив, отошёл на шаг, будто опасался навязчивости со своей стороны.
— Кен, это твой парень? — поинтересовался Дэн.
— Был, — старая боль погасла не совсем. Только сейчас было просто обидно. — У него напряжённые отношения с теми, кто подвергся кавару.
— Он не захотел увидеть тебя после изменения, — с пониманием кивнул Дэн.
— Он не захотел ни видеть меня, ни слышать, ни отвечать на письма, — фыркнула Дженис.
— Он обычный человек, похожий на многих, кого я знаю. Предубеждение и страх перед метаморфозами очень сильно. Не уверен, что о нём нужно плохо думать. Он продукт окружения, был заложником общества, окружающего его со всеми предрассудками. Может быть сейчас, когда прошло время, он согласится пообщаться с тобой… если действительно любит тебя. Здесь же тебе не нужно беспокоиться о том, что кто-то тебя не примет. Мы знаем, через что тебе пришлось пройти. Нам знакомо чувство страха. Но мы также знаем, что это прямой путь к ненависти и насилию. Поэтому мы объединились для взаимной поддержки и помощи. И можешь быть уверена, когда я говорю, что мы хотим, чтобы ты присоединилась к нам, я говорю за всех нас. И я не побоюсь сказать, что твоё присоединение сделает нас сильнее, чего мы все искренне хотим. Но не нужно думать, что мы думаем только о себе, разве что некоторые. Но, Дженис, я пригласил тебя не только ради укрепления нашей организации. Когда я нашёл тебя в том доме, я кое-что почувствовал. Не знаю точно, что, но уверен, что какое-то чувство было. Я хочу, чтобы ты процветала. Я хочу, чтобы ты получила силу, чтобы стоять на своих ногах и принять достойное место среди нас. И я готов на что угодно, чтобы увидеть, что из этого выйдет.
Дженис снова отвернулась к окну, смотря на небоскрёбы и мегаструктуры. Они напомнили ей сторожевые башни и бункеры, окружающие Йоми.
Слова Дэна звучали заманчиво. Он предлагал свободу, которую Дженис так жаждала долгие месяцы на Йоми. Получиться поверить в его честность? Сможет принять его предложение? Её отвергали так часто. Что, если она снова изменится? Не бросит ли он её после этого? От вопросов голова пошла кругом.
Дженис замерла, когда на плечо легла ладонь Дэна. Внутри всё на мгновение сжалось, как у маленького зверька под взглядом хищника. Дэн подождал, пока она расслабится, и покрепче сжал ладонь. Дженис почувствовала тепло. Тогда Дэн развернул её лицом к себе.
— Я могу тебе доверять? — тихо спросила она.
— Ровно столько, сколько доверяешь любому другому.
— По крайней мере, честно.
— Мы живём не в раю, Дженис. Я тоже часто ошибаюсь, может, даже чаще, чем кто-либо другой. Иногда лучше не ждать от другого чего-то сверхъестественного, чтобы последствия не оказались горькими. Я не хочу начинать наши отношения со лжи и громких обещаний, но, клянусь, обещаю тебе помочь стать той, кем ты должна стать. Если позволишь, на первых порах я стану твоей защитой. Когда же ты станешь сильнее, мы снова поговорим о будущем.
— Ты согласен ждать?
— Я терпелив. Я буду ждать столько, сколько нужно.
— Без давления?
— Разве что в вопросе жизненных потребностей.
Его взгляд был искренен. Дженис отчаянно хотелось верить Дэну, но она боялась.
— Обними меня, — прошептала Дженис.
И он это сделал. Его руки оказались сильными, и Дженис впервые за долгое время почувствовала себя в полной безопасности.