Глаза цвета расплавленного золота лишили Дженис души. Сейчас она ощущала себя так, как раньше — женщиной-человеком. Слабой и бессильной. Этим глазам она не могла врать, потому что они знали, когда она это делала.
Мужчина с золотыми глазами задавал вопросы. Казалось, всё её существование состояло из вопросов и ответов на них. Он спрашивал, она отвечала, но ответы не удовлетворяли человека с золотыми глазами. Как говорил отец, правда мало кого удовлетворяет. Дженис говорила правду, но оставалась скованной.
— Что ты для них значишь? — задал очередной вопрос человек.
— Я не понимаю, о чём вы, — ответила Дженис.
— Нежелание отвечать тебя не спасёт, — нахмурился тот.
Боль.
Внутренности дёрнулись, словно по телу прошёл огонь. Что она сделала, чтобы такое заслужить? Она ведь говорит правду! Почему её до сих пор не освободили?
— Говори!
— Я не знаю.
Слёзы текли по щекам. Мужчина дотронулся до её щеки, и Дженис вздрогнула. Это прикосновение было похоже на то, словно по шее и лицу ползёт паук. Она попыталась отстраниться, но не смогла — тело не слушалось. Что-то держало её на месте. Бросив взгляд вниз, Дженис увидела тёмные полосы, что схватывали её лодыжки и запястья. Будь это верёвки или даже железо, она бы постаралась вырваться, но путы состояли из хитина, чужеродного вещества, от которого не было спасения.
— Не сопротивляйся.
Страх охватил Дженис. Больше не в состоянии выносить ужас от его прикосновения, Дженис закричала. Несмотря на безнадёжность, она задёргалась сильнее, пытаясь вырваться из пут. Она хотела быть свободной. Она хотела сделать больно этой ладони, что ласкает её лицо.
— Замечательно.
Следующие слова, что услышала Дженис, были произнесены издалека, и Дженис их не разобрала. Выглядело это как если бы тот, кто их произнёс, говорил на незнакомом языке.
— Это ты так утверждаешь, — ответил за спину мужчина с золотыми глазами.
Ещё более тихий голос что-то сказал, и допрашивающий развернулся в его сторону. Он некоторое время слушал неразборчивые для Дженис слова, пока, наконец, не ответил:
— Она должна быть нам полезной.
Перед Дженис появился ещё один человек. Лицо спрятано под бледно-зелёным капюшоном, тёмные глаза смотрят без эмоций, словно Дженис не живое существо, а стул, на котором сидит. Ужасные губы раскрылись, показав два ряда острых, словно иглы для подкожных инъекций, зубов. Зубастое лицо приблизилось, и Дженис закричала. У неё не получилось даже отвернуться, так что пришлось смотреть, как неотвратимо приближается этот чудовищный рот. Всё ближе и ближе, пока не коснулся лица. Дженис затихла, словно её парализовало. Взгляд затуманился, и сквозь туман она увидела. Перестали существовать ужасные зубы-иглы, остались только тёмные, блестящие, чуть раскосые глаза за зелёной маской. Когда исчезла и маска, Дженис увидела Хью. Эти красивые эльфийские очертания лица были прекрасны, как никогда.
Как он попал сюда? Недавно он спас её на Йоми, пообещав перевезти в безопасное место. Хотелось надеяться, что он пришёл сюда, чтобы снова забрать ее. Дженис была орком, когда встретила Хью. Теперь она человек. Она протянула руку, чтобы убедиться, что он реален. Дженис так хотела, чтобы кошмар с мужчиной с золотыми глазами прекратился… Бросив взгляд на руку, Дженис увидела белую шерсть. Она больше не человек. Она больше никогда не будет человеком.
Хью улыбнулся. Губы раскрылись ещё больше. Ожидая увидеть за ними белоснежные зубы, Дженис удивилась, не обнаружив их на месте. Вместо них в дыре рта шевелилось что-то непонятное и ужасное. Дженис закричала. Хью рассмеялся.
Чуть больше напрягшись, Дженис удалось высвободить одну руку из пут, и она тут же впилась ему в лицо, почувствовав мрачное удовлетворение, когда кожа попала под когти. Потом кто-то схватил её руку и снова привязал к стулу, но ладонь пахла кровью. И это было хорошо. Это было реально.
Дженис проснулась.
Её запястье с силой удерживал Дэн. Пара царапин с выступившими каплями крови на тёмном лице, но само лицо выражало обеспокоенность, а не гнев. Он беспокоился о Дженис и, когда понял, что та полностью проснулась, ослабил хватку. Дженис затрясло. Дэн тут же нежно обнял её, бормоча что-то успокоительное.
Во сне Дженис воспринимала его как Хью, но Дэн им не был и никогда не будет. Хью ударил бы в спину. Дэн же всегда был с ней нежен, несмотря на звериную сущность и вид, прямую противоположность красивому телу Хью.
Со слезами на глазах Дженис осмотрела царапины, но те уже затянулись. Дженис фыркнула и улыбнулась.
— Всё нормально, — сказал Дэн.
Так и было. Она чувствовала себя в безопасности. Любовь Широи реальна, в отличие от ложных обещаний Хью. Если ещё были какие-то сомнения по поводу эльфа, то теперь их не осталось ни одного. В любви же Дэна не было обмана, не было никаких уловок, чтобы использовать её в своих целях. Дженис была уверена — Широи любит её потому что любит. Как после этого можно не любить его самого?