Сэм открыл глаза. Попытался расслабиться, но только ещё больше напрягся. Рубашка пропиталась потом и прилипла к телу, натирая и раздражая кожу. Частое дыхание медленно приходило в норму и, когда стабилизировалось, Сэм приподнялся на локтях.
Херцог наблюдал за ним. Крокодилий шаман выглядел мрачно, но Сэм уже знал, что такое выражение означает отвращение и презрение. Со всем благоговением, Херцог отложил в сторону бубен и поднялся. Загремели многочисленные амулеты, прикрепленные к жилету.
— Ты вернулся слишком быстро, — сказал шаман.
— Я снова встретил Человека Света, — ответил Сэм.
— Ты знал, что он будет там. Он всегда там, сколько Херцог с тобой занимается. Херцог не верит, что ты рассчитывал на его отсутствие сегодня.
— Я на это надеялся. Вы говорили, что если моё желание будет сильным, я смогу преодолеть барьер.
— А ты пробовал?
Сэм отвернулся, избегая взгляда Херцога. Вернеру стало стыдно. Его разум позорно бежал от Человека Света, как только призрак повернул к нему лицо с горящими глазами.
— Нет, — прошептал Вернер, поднимаясь.
— Громче! Говори, что ты сделал! Прими, наконец, то, что ты есть! Если ты этого не сделаешь, то не сможешь развиваться. Ты ничего не узнаешь от Херцога. Херцог только впустую тратит своё время.
Крокодилий шаман топнул ногой. Хлопок босой ногой о бетон оказался как резкий треск грома в небольшой камере. Эхо, отразившееся от стен, смешалось со стуком многочисленных амулетов. Разразившаяся какофония быстро пошла на убыль, в конце концов, прекратилась, и вокруг снова наступила тишина.
— Уходи, — заявил Херцог.
Сэм и хотел бы уйти, но не мог. Колдовство стало его неотъемлемой частью, как бы сильно Вернер его не ненавидел. Несомненно, оно имеет свои достоинства в использовании. Колдовство уже не раз спасало ему жизнь. Оно усовершенствовало чувства, использовало всё то, что Вернер легко мог принять. Колдовские заклинания просто манипулировали различными энергиями. Способность видеть в режиме астральной разведки ничто иное как сенсорные способности, когда можно видеть не только естественные вещи, но и параестественные. Теперь оказалось, что ему необходимо освоить ещё одну грань колдовства, ту, что касалась сверхъестественного. Вернер сверхъестественное не любил, если в общем. Но он знал, что нужно найти способ подружиться с ним.
— Мне нужно, чтобы ты научил меня, как использовать силу, чтобы я мог контролировать духов, — сказал Сэм.
— Ты сказал Херцогу, что Собака говорила с тобой. Ты сказал Херцогу, что ты видел Собаку. Ты не врал, когда всё это рассказывал, но ты не веришь в Собаку. Ты думаешь, что у тебя есть сила, — шаман насмешливо фыркнул. — У тебя есть сила. Но Херцог говорит тебе, что не возможно объять необъятное. Херцог говорит тебе, что нужно выбрать что-то одно. Собака — твой проводник. Сама Собака. Ты должен её слушать, потому что Собака — это ты, а ты — это Собака. Слушай Собаку, а не себя. Собака — это путь для твоей силы.
Логика Херцога чуть не свела Сэма с ума. Логика? Слишком неточное слово для приведенных аргументов, обратившихся, по сути, против себя же.
— Извините, но вы могли бы объяснить такие вещи и более понятнее.
— Здесь нет ничего такого, чтобы Херцог объяснял. Твой тотем — Собака.
— Тотемы не могут быть реальными. Я читал Исаака. Это просто символы, психологические конструкции, что позволяют шаману сосредоточиться на своей личности и воле. Они не настоящие духи или даже ангелы. Они не настоящие.
— Тотемы существуют. Ты должен в это верить.
Сэм видел, что Херцог верил в свой тотем. Неужели он ему поклоняется? Ощущение, что многие шаманы именно так и делают. Сэму же подобная постановка вопроса не нравилась.
— С этим, думаю, всё в порядке. Я верю в Бога, а не в какой-то мистический, клыкастый архетип. Я христианин, а не язычник. Господь сказал нам не ставить ложных богов перед ним. Что такое тотем, если не ложное божество?
— Тотемы существуют, — решительно повторил Херцог.
Сэм ожидал, что шаман скажет что-то ещё. Он ожидал, что крокодилий шаман будет защищать свои убеждения, но Херцог молчал.
Расстроившись, Сэм сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Херцог считал своим тотемом Крокодила, хотя жил и шаманил в канализации большого метрополиса. Шаманское мышление часто ставит ограничение для традиционной практики, если, конечно, работа не ведётся в привычной среде, благоприятной для тотема. Вопреки десятилетиям существования городских легенд, крокодилы не могли жить в городах, в лучшем случае, в болотах. Какая у них любимая среда обитания? Херцог вёл практику в Англии, где мало болот. Насколько Сэм был в курсе, дородный шаман никогда не покидал метрополиса и он редко уходил в канализационные туннели. Тем не менее, его колдовство было эффективным. Есть здесь какое-то противоречие? Или именно в этом и находится ключ к разгадке?
Ты должен верить, говорит Херцог. Вера — ключ к шаманскому мышлению. Вера также убедила не одно поколение городских детей в том, что крокодилы живут в канализациях их городов. У Херцога тотем разве что именно такой вот, канализационный крокодил? Если так, то тотем получается, больше, чем символ для восприимчивого сознания. В сочинениях Исаака что-то такое было, но Сэм не мог понять эмоционального ядра его концепции. Теперь это становилось понятнее.
— Слушайте, — сказал Вернер, вновь обращаясь к шаману, тот до сих пор стоял в позе, словно Сэма для него больше не существует. — Я понимаю, символы. Я их использовал, когда работал в киберсети, где компьютерные программы изображали различные данные в более понятном для человеческого восприятия виде. Думаю, что колдовство может работать схожим образом. В колдовской теории много статей про символы. Я не знаю, как это работает, и почему я выбрал образы, но я вижу, что Собака ничто иное, как символ, предназначенный для моего разума, чтобы я мог управлять колдовской энергией. Если для того, чтобы управлять другими колдовскими образами, мне нужно узнать о других символах — научи меня. Я могу сделать это. Я должен сделать это.
Херцог, наконец, взглянул на Вернера.
— Херцог. Я внимательно слушал ваши уроки и узнал много нового. Я был бы счастлив, если бы всё это мне пригодилось. Заклинания не нужны, чтобы работал тотем Собаки. Но я видел, что могут делать друиды из Круга, и я знаю, что нужно больше заклинаний, чтоб остановить их. Мне нужна сила духов, чтобы они могли бороться с теми существами, которых вызывают друиды. Это попахивает дьяволопоклонством, но, может, Господь простит и поможет мне, если шаманские духи помогут бороться с друидскими духами.
Херцог поднял голову и стал изучать потолок.
— Твоя потребность придаёт тебе силы.
— Так научите меня, как их правильно использовать.
Крокодилий шаман искоса посмотрел на Вернера.
— Ты примешь Собаку в качестве тотема?
Он словно и не слушал Сэма.
— А должен? Если образ Собаки, в качестве моего тотема, ключ к использованию колдовства, я согласен поговорить с этой проклятой Собакой. Если я этого не сделаю, люди продолжат умирать. Я не могу позволить этому случиться в то время, когда могу сделать так, чтобы этого не произошло.
— Ты знаешь, что Херцог говорит тебе правду, но ты не хочешь этого принять, — крокодилий шаман вздохнул и покачал головой. — У тебя не получится.
— Я постараюсь!
Сэм поймал взгляд Херцога. Даже в полутьме Вернер увидел его глаза, что сейчас казались жуткими, цвета жёлто-зелёных ирисов. Во взгляде улавливалось расстройство тем, как много времени потратил крокодиловый шаман и всё без пользы.
Прошло несколько минут, прежде чем Херцог склонил голову.
— Херцог будет бить в бубен.
Он подобрал инструмент. Сэм терпеливо подождал, пока шаман устроится на холодном полу и начал выравнивать дыхание, расслаблять тело, готовясь к очередному шаманскому путешествию. Лежа на спине, Вернер почувствовал запах сусла в бетонных трещинах. Ну по крайней мере, пол был сухим.
— Прими Собаку, — сказал Херцог прежде, чем начал бить в бубен.
— Я использую её символ, раз это так необходимо.
— Прими Собаку, — вместе смешались грохот бубна и непонятные фразы, что повторялись снова и снова, с каждым разом всё настойчивее.
Сэм начал уходить в транс. Он закрыл глаза и дал себе волю. Вокруг стало темно, как в космосе, если верить тридео постановкам, только без света звёзд. Что-то мигнуло сбоку и, повернувшись, Сэм увидел туннель прежде, чем вокруг снова потемнело. Туннель — это переход в потустороннее. Херцог говорит, что это путь к земле тотемов.
Хотя Сэм и знал, что находился в туннеле, он ничего не видел. Здесь не было никаких признаков, в какую сторону нужно направляться. Вернер почувствовал себя потерянным, словно от него все отказались. Херцог сказал, что туннель приведёт его куда нужно: всё, что оставалось, следовать по пути. Но куда следовать, если вокруг ничего нет?
Собака — твой путеводитель, так утверждает Херцог. Ну, Собака, ты где? Мне нужна поддержка. Чувствуя себя самым глупым человеком, Вернер позвал. Никакого ответа, конечно же, не пришло. Сэм позвал ещё раз и снова с тем же результатом. Тогда он осмотрелся вокруг, пытаясь различить в темноте хоть какие-нибудь признаки чего угодно, кроме самой темноты. Не сразу понял, что стал различать стены туннеля. Послышался отдалённый ровный стук, словно капли воды падают на камень. Херцог помогал, пользуясь бубном.
Слабое свечение появилось почти под ногами. Сэм сменил положение и шагнул вперёд, уверенный, что туннель доведёт его до далёкого источника света. Хоть туннель и вёл вертикально вниз, у Сэма не возникло никаких проблем в путешествии по такому проходу. Он просто плыл, а, стараясь побыстрее добраться до источника, вскоре полетел. Чем быстрее он доберётся до нужного места, тем быстрее будет сделано дело. Он мчался по тёмному коридору, свет становился все ярче.
— Ладно, Собака, — громко крикнул Вернер, — вот и я!
Свет становился ярче по мере того, как Сэм к нему приближался. Стали видны стены, затем Вернер различил трещины. Наконец, свет заполнил весь туннель, и в самом центре этого всего расположилась массивная фигура.
Сэм поспешно отскочил.
Перед ним, загораживая тоннель, стоял Человек Света. Не было никакой возможности обойти его, кроме как уйти в одно из ответвлений тоннеля. Сэм так и сделал, и тут же ему снова пришлось остановиться, чтобы не налететь на Человека Света, внезапно появившегося на пути. Сэм тут же развернулся, чтобы вернуться в основной туннель и снова путь ему перегородил Человек Света. Сэм обернулся, увидел, что за спиной полная темнота, но, как только развернулся целиком, Человек Света снова преградил дорогу. Сэм рукой прикрыл глаза от яркого света.
Человек Света рассмеялся.
В киберпространстве, столкнувшись с непреодолимым препятствием, всегда можно дать команду и выпасть в реальность. Что делать в колдовском мире, столкнувшись с ужасным препятствием, Сэм не знал. Он хотел убежать и спрятаться, но знал результат такого действия. Здесь должен быть другой выход.
Столкнувшись с неприятностями, с которыми не справился бы сам, Вернер позвал бы на помощь. Сработает ли это здесь?
— Собака! — крикнул он. — Помоги мне! Где ты?
Неожиданно получив ответ, Сэм вздрогнул от удивления, небольшого испуга и, одновременно, от облегчения, что его зов услышали.
— Я здесь, — голос Собаки оказался слабым, словно был приглушен закрытой дверью.
— Где? — за сиянием светящегося Человека Света Сэм не видел ничего.
— Здесь, — ответила Собака.
— Я не вижу тебя.
— И всё же я здесь.
— Если ты здесь, помоги мне. Иди ко мне. Мне нужна твоя сила.
— Иди сам. Ты думаешь, я кто? Кокер-спаниель, выполняющий команды за подачку? Если хочешь помощи, так приди и получи её. Тебе придётся взять дело в свои руки.
— Как?
— Это твоя проблема. У меня было достаточно терпения, чтобы помогать тебе, но в последнее время ты был ко мне не слишком добр.
Господь Всевышний! Это что, вот так и работает шаманство? Разве нужно торговаться со своими психологическими конструкциями? Сэм стал подозревать, что начинает сходить с ума. Только одна беседа — верный знак, что здесь что-то не то. Борьба с ограничениями образов только затрудняла манипуляцию с силой. Не имея представления, что можно предложить в ответ, Сэм только и сказал:
— Я постараюсь.
— Обещания, обещания, — ответила Собака. — Я слышала это и раньше. Хочешь получить силу, приходи и возьми её
— Чертовщина! Как мне до тебя добраться? У меня на пути Человек Света!
— Он делает своё дело. Ты ведь тоже человек. Но тогда не все люди — люди. А люди должны решать свои проблемы сами. Разве нет? — Собака замолчала, оставив Сэма в недоумении и разочаровании.
Когда голос тотема вернулся, он звучал уже слабее. Вернеру пришлось напрячься, чтобы различить то, что говорила Собака.
— Я понимаю, что ты находишься в цейтноте. Так шевелись же. У меня, может, и четыре ноги, но и двух достаточно, чтобы добраться сюда.
— О чём ты, Собака?
В ответ Сэм ничего не услышал.
— Собака? Собака!
Сэм снова остался в одиночестве, если не считать Человека Света.
Прикрыв лицо ладонью, Сэм попытался рассмотреть то, что находится в центре света. Человек Света не двигался, его фигура, тем не менее, казалась размытым в мареве силуэтом. Он был белым, словно ярко-ярко горел. Вернер не сомневался, что именно эта фигура и была источником жара, который он чувствовал.
Впрочем, Вернер уже имел дело и с пламенем и жаром. Он содрогнулся, когда вспомнил зубастую голову Хэесслича. Тогда Сэм был уверен, что погибнет. Но не погиб, потому что Песня Собаки спасла его. Песня оказалась защитным заклинанием, спасшим Вернера от пылающего дыхания дракона.
Сейчас он столкнулся с ещё одной пылающей угрозой. Он начал петь Песню. Уверенный в своей силе, Вернер шагнул вперёд и почувствовал, что огонь ничем ему не угрожает.
Поначалу уверенность казалась оправданной. Сэм подошёл к человеку, не чувствуя никакого дискомфорта. Правда, начал обильно потеть, но это могло быть нервное, от осознания, где, на самом деле, сейчас находится. И оттого, что Человек Света, казалось, излучает ауру страшной угрозы.
Вдруг Человек Света сделал шаг, преграждая путь.
— Остановись, — сказал он.
— Ты можешь разговаривать? — поразился Вернер.
— Не напрямую, только в твоём разуме.
Если оценка работы магии была верна, всё, что происходило до сих пор и происходит сейчас, происходит именно в разуме. Сэм выпрямился, пытаясь заглушить ползучее чувство опасности, чьи когти проложили дорогу по его спине.
— Позволь мне пройти.
— Нет.
Сэм попытался обойти этого человека. Рука, объятая пламенем, словно мехом, врезалась ему в грудь и отбросила назад. Вернер упал на спину и стукнулся головой о бетонный пол. Ошеломленный произошедшим, Вернер поднялся на ноги. Ему нужно как-то обойти Человека Света.
— Ты не сможешь пройти, — сказал Человек.
— Я должен, — настойчиво процедил Вернер. Раз всё это происходит в его сознании, значит, должно подчиниться. — Убирайся с моего пути.
— Я не могу тебя пропустить, потому что ты охотишься на меня и ту, кто со мной. Оставь нас в покое и я больше никогда не побеспокою тебя. Она больше не часть твоего мира. Вернись в Сиэтл и забудь то, что узнал здесь, в Англии. Так будет лучше для всех нас.
— Хочешь сказать, лучше для тебя?
— Да. Но и для тебя тоже. До сих пор я был снисходителен. Произойдёт беда, поэтому в дальнейшем я не буду столь милосерден.
— Милосерден? Что за милосердие такое? Я видел твои преступления.
Человек рассмеялся. Смех его оказался громким, почти болезненным.
— Ты понятия не имеешь, что ты видел. Ты, глупый норм, стремишься вмешаться в чужие дела, позабыв о своих. Ты манипулируешь другими силами, но не можешь даже увидеть их. Как ты можешь воспринять то, что я есть и что делаю? Скажи, маленький норм. Ты помнишь свою женщину из Сиэтла? Что бы она сказала о твоей маленькой интрижке с Кэтрин Харт? По её правилам, это самая настоящая неверность. А ты даже не можешь вспомнить, когда это началось. Или можешь?
Сэм запротестовал. Его чувства к эльфийке появились и разрослись естественным образом, и Кэтрин ответила на эти чувства так же естественно. Вдруг Вернер понял, что на самом деле не может вспомнить, когда первый раз у них появились чувства друг к другу. Чувства Сэма были сильными и ясными — Вернер любил Харт. Она была красивой, заботливой и…
— Чувствует ли она то же самое по отношению к тебе? — засмеялся Человек Света, словно прочитав мысли Сэма.
— Конечно!
Сэм вспомнил первую вспышку страсти в холодную ночь солнцестояния, когда они нашли каменный круг друидов пустым. Вернер вспомнил её рвение и его. Он вспомнил тепло, и уверенность в том, что всё это правильно. Он вспомнил…
Вспомнил, что круг друидов не был пустым. Исчезло ложное воспоминание о пустом, подстриженном круге и Вернер увидел нарисованный мелом пентакль, нечёткий и неполный. Он увидел почерневшую кучку пепла и обгоревшие трупы внутри пентакля. Он увидел кучу мусора и почувствовал нечто неправильное в своём там присутствии. Но, кроме этого, в воспоминаниях осталось ещё кое-что. Горящий силуэт внутри экранированного ритуального круга.
Человек Света в ту ночь был там.
— И в твоих снах, маленький норм, — добавил Человек Света.
Сэм почувствовал обиду. Когда он, Харт и Эстайос пытались через астрал разведать что к чему, они встретили мужчину. В жгучий момент боли они попали под его контроль, и этот человек изменил воспоминания всех троих.
— Вот тебе и милость, — пробормотал Вернер.
Сэм почувствовал, как внутри всё сжалось. Праведное желание правосудия уступило место негодованию. Появилось отвратительное чувство из-за того, что кто-то посмел манипулировать его сознанием, заставив помогать друидам, а потом заставив обо всём этом забыть. Теперь дело стало личным.
Было ли это вкусом ненависти?
Сэм опустил руки. Больше не нужно прикрывать глаза от яркого света, когда он стал воспринимать Человека Света не как человека. Это существо было метачеловеком. Трёхметровое тело покрытое белоснежной шерстью, резко контрастирующим с тёмной кожей на лице и руках. Клыки выглядывали из ухмыляющегося рта и тёмные, большие когти блестели на кончике каждого пальца на руках и ногах. Его аура показывала хищника, готового прыгнуть на жертву. Вернер прочувствовал его силу. Человек Света не был реален, но изображал образ своего создателя. Сознанием Сэма снова манипулировали.
Вернер почувствовал ярость.
Он не мог знать, говорило ли это существо само за себя или транслировало слова своего создателя. В любом случае, это не могло быть запрограммированным объектом с набором таких же запрограммированных ответов. Но, что бы это ни было, уже не важно, и что он будет делать дальше, тоже не имело значения. Сэм обратился к этой колдовской сущности так, словно обращался к его создателю:
— Я остановлю тебя.
— У тебя не хватит сил. И у тебя не получится их набрать.
— Я постараюсь.
— Ты умрёшь.
— Ты уже слышал слова Собаки — сила у меня уже есть.
Пламя, исходящее от противника, постепенно угасало, но голос Человека Света был ещё сильным:
— Даже если и так, значит, ты умрешь снова. Истинной смертью, и твоя душа будет кричать, когда я стану её поглощать.
Несмотря на угрозы, произносимые противником, Сэм почувствовал больше смелости. Упоминание тотема вызвало изменения, что незначительно, но постоянно ослабляло ауру Человека Света. Возможно, слабее она становилась из-за того, что Вернер теперь знал, кто это такой. Может быт, ключом к этому была Собака, с которой Сэму необходимо встретиться. Собакой, как символом преодоления препятствия. А может, просто от осознания, что нужно что-то делать в этой вымышленной стране Нигде. Сэм прищурился, определяя позицию Человека Света и определяя его готовность к сопротивлению. Он был высоким и массивным. Скорее всего, медлительным. Большие люди в реальном мире часто двигались не спеша.
Сэм, наконец, взял себя в руки. Человек, похоже, заметил напряжённость Вернера и начал перемещаться. Больше не было времени на раздумья. Сэм побежал, противник перегородил дорогу, протянул к Вернеру длинную, покрытую шерстью, руку. Сэм нырнул под неё, вытянул руки вперёд, чтобы смягчить падение. Ладони поцарапались, ударившись о бетонный пол, но Сэм, не обращая внимания, продолжил движение, используя уже все четыре конечности. Когтистая ладонь врезалась в стену рядом с головой Вернера, высекая искры. Пройдя по стене, когти оставили глубокие борозды. Сэм же продолжал прорываться вперёд, стараясь в движении подняться на ноги.
Горячий свет стал охватывать его, заполняя пространство пустотой белого отчаяния. Сэм побежал. Слишком многое поставлено на карту. Слишком много он должен сделать.
Внезапно свет и противник исчезли. Исчез и туннель.
Сэм стоял на грунтовой дороге. Он чувствовал под босыми ногами почву и камни. Лёгкий бриз ласкал кожу. Он добрался. На нем не было никакой одежды, но, вроде бы, все было в порядке. Он не чувствовал и не видел нигде поблизости Человека Света. Сэм сумел сбежать от него. Он огляделся.
Изучая тексты шаманских обрядов, Сэм примерно представлял, что ждало путешественника на той стороне. Сейчас он в этом воочию убедился — древняя и живая дикая природа. Хотя, конечно, всё это тоже вряд ли реально.
Была здесь и пустыня. Вернер видел её на далеком горизонте, где в тени леса высились барханы. Но ближе местность выглядела освоенной человеком. Грунтовая дорога, на которой он стоял спускалась с холмика и шла между небольшими холмами и возделанными полями. Чуть дальше дрога пряталась под широкими ветвистыми деревьями, отбрасывающими тень, в которой можно спрятаться от солнца. Фруктовые деревья стояли упорядоченно и совсем не похоже, что были дикорастущими. Недалеко от сада, между холмами, расположилась деревенька с домами, крыши которых покрыты соломой. Дорога, на которой стоял Сэм, шла к ней и упиралась в перекрёсток в центре селения. Из труб поднимался дым, во дворах на верёвках висело бельё. Всё говорило о том, что в деревне жизнь течёт своим чередом, вот только людей почему-то не видно. Сэм порыскал взглядом в поисках церкви, но не увидел её. За исключением этого недостатка, вид был идиллическим.
Сэм никогда не видел подобного, разве что в художественных фильмах по тридэо или в картинных галереях.
— Здесь комфортно, не так ли?
В удивлении Сэм повернулся и увидел рядом с собой Собаку. Та усмехалась знакомой собачьей усмешкой.
— Я уже начала думать, что ты — пустая трата времени, — добавила Собака.
— Что это за место? — поинтересовался Сэм.
— Это место — здесь.
— Ну, явно не там. Но всё же?
— Ты сюда попал, так не всё ли равно?
— Поскольку всё это происходит в моей голове, — усмехнулся Вернер, — полагаю, что так оно и есть.
Собака развернулась и пошла прочь от деревни.
— Мне что, нужно идти за тобой?
— Всегда есть выбор, Сэмюэль Вернер, иначе называемый Твистом. Сделай свой собственный.
Сэм сделал. Он побрёл за Собакой. Тотем зверя побежал, и Сэм тоже перешел на бег. Собака побежала быстрее.
— Эй, подожди, — закричал Сэм.
— Я никого никогда не жду, — ответила Собака, не оглядываясь.
Сэм не ответил, экономя дыхание для бега. С младых лет он занимался с собаками и знал, что ни один человек, даже дети с безграничной энергией, не могут обогнать собак. У четвероногих друзей человека силы и энергии всегда больше, чтобы безостановочно наворачивать круги вокруг медленных людей. Сэм бежал так быстро, как только мог и, к своему удивлению, скоро обнаружил, что расстояние между ним и Собакой сокращается. Как только он догнал Собаку, та ухмыльнулась. Любопытно, но Вернер не чувствовал усталости.
— Тебе многое предстоит узнать, — объявила Собака.
— Угу.
— Это только начало.
Несколько часов они бежали, шли и разговаривали. По пути Собака научила Сэма новой Песне.