Сэм и Ринальди беседовали уже несколько часов, когда их разговор прервал скрежет отпираемого замка и открываемой двери в камеру. Как только дверь поднялась достаточно высоко, внутрь вошел бледнокожий эльф с желто-розовыми волосами на голове. Заостренные уши особенно выделялись на фоне бритых висков. Хоть он и старался вести себя беспечно, Сэм заметил, что правую ладонь он держит недалеко от рукоятки пистолета, покоящегося в кобуре на поясе.
Эльф вошел внутрь камеры, шагнул в бок, и тут же в дверном проеме появилось еще одно существо, что-то промежуточное между человеком и обезьяной. Толстый, коричневый мех полностью покрывал туловище и ноги, все остальное покрыто редким, коричневым же, пухом. Пальцы, что на руках, что на ногах, заканчивались острыми, как гвозди, когтями. Почти половину лица занимал широкий нос, делая это существо весьма страшным, особенно когда он угрожающе зарычал. Одежды на нем не было, кроме той, что нес в руках, да дешевых сандалий на ногах.
Эльф что-то коротко приказал гоминиду и указал на Сэма. Существо сначала испуганно присело и посмотрело на эльфа, тихо прорычав нечто невразумительное. Эльф повторил приказ громче и, на этот раз, ткнул в сторону Вернера рукой. Существо сделало пару шагов к Сэму, нерешительно обернулось на эльфа. Приблизившись примерно на метр, оно бросило ношу к ногам Сэма и быстро выбежало из клетки. Только на той стороне оно остановилось в нерешительности, не зная, что делать дальше.
Вернер успел поймать сапог и рубашку, на ощупь, вроде как из тонкого белого шелка. Второй сапог и оставшаяся одежда упали на пол у ног.
— Черт бы побрал этих манчкинов, — пробормотал эльф. На языке, видимо понятном гоминиду, он что-то пролаял и топнул ногой. Манчкин оскалил зубы, обиженно прошипел и, развернувшись, быстро побежал по коридору. Когда он добрался до небольшой группы своих собратьев, запрыгал и забегал вокруг них, громко визжа что-то в сторону эльфа. Тот еще раз топнул ногой и вся группа манчкинов тут же прыснула с места, быстро скрывшись из виду за ближайшим углом.
— Должно быть, здесь трудно найти хорошего помощника, — сказал Сэм, присев, чтобы подобрать упавшие одежды.
Ринальди усмехнулся, а эльф нахмурился.
— Переодевайся, — приказал он.
— Здесь только для одного. Как насчет отца Ринальди?
— Он останется здесь.
Сэм открыл было рот, но Ринальди дотронулся до его руки и, тем самым остановил чуть было не вырвавшийся протест.
— Все нормально, — сказал священник. — Советую сначала помыться, прежде чем переодеваться. Судя по всему, тебе предстоит разговаривать с леди и не стоить сразу создавать о себе плохое впечатление.
— А как насчет тебя?
— Думаю, я ей уже изрядно надоел. Делай свое дело. Когда ты вернешься, я все еще буду здесь.
Сэм размышлял над словами священника, пока смывал грязь в небольшой нише камеры. Он продолжал думать, когда одевался в так называемую одежду не своего размера. Еще больше времени на размышления о побеге у него оказалось, пока его вели в Грановитую палату. И большую часть времени он провел в догадках над тем, почему его захватили. На все эти вопросы ответов не было.
Он понял, что чертовски мало знал о Харт. За нее поручились в качестве профессионала в торговле и профессионала в герметичном колдовстве. Насколько знал Сэм из личного опыта при общении с ней, так оно и было. Но улицы не могли рассказать о ее происхождении. Харт должна быть наемницей, но что, если это не так? Что, если она всегда была агентом Шайд? Сэм так мало знал о ее прошлом. И даже за все это время не мог придумать повода, чтобы расспросить ее. По сути, Сэм знал о Харт столько же, сколько и о Салли Цунг. Его более близкое знакомство с Салли в одночасье превратилось в бурный роман, в отличие от Ханны, с которой до дела так и не успело дойти. Как и Харт, Салли была волевой, уверенной в себе и всегда знала, что хотела. И стать любовниками было ее идеей. В основном. Ну а с Харт? Чья идея была в этом случае?
И Человек Света успел достаточно порыться в мозгах Вернера, чтобы безошибочно предположить, что Сэм предает Салли, занимаясь любовью с Харт. Но Сэм знал, что у Салли и перед ним было много любовников. Вернер сомневался, что когда он уехал из Сиэтла, колдунья никого себе не нашла. Это было не в ее стиле. Вроде как об этом вопросе можно больше не беспокоиться и выкинуть его из головы. Салли много сделала, чтобы помочь Вернеру адаптироваться в новом мире и Сэм хотел, чтобы по жизни колдунье было хорошо, но он не верил, что Салли будет всегда хранить ему верность.
А с Харт тогда, получается, тоже все было не всерьез?
На этот вопрос ответа тоже не было. Чувства угасли сразу, как только вспомнились слова Человека Света. Было ли это настоящее колдовство или обычная биохимическая магия гормонов и психологической потребности?
Сэм понял, что не знает Харт достаточно хорошо, чтобы ответить за эльфийку. Была ли она с ним честной, когда он последний раз разговаривал с ней? Она способна на такое? В ту ночь, на крыше, Сэм побоялся рассказать ей все, что говорил Человек Света, ограничившись менее личными вопросами. Тем не менее, он вспомнил, как вздрогнула эльфийка, когда Сэм заговорил о колдовском принуждении забыть о том, что на самом деле произошло в особняке Гловера. Что сказала ее реакция? Сэм не знал. Стоило признать, что Вернер вовсе не знал Харт. Он вспомнил печаль в ее глаза, когда она нажимала на курок. Почему она это сделала? Так много он о ней не знает. Единственное, что можно предположить сейчас, что на самом деле Харт и есть та самая леди Брейн Ди.
Может это все объяснить? И что все? Некоторое время Сэм размышлял над этим вопросом и, наконец, выбросил эту идею из головы, потому что сам вопрос появился из какой-то параноидальной фантазии.
Когда Сэма ввели в Грановитую палату, время для размышлений закончилось. От ворот на многоуровневых помостах по обе стороны стояли придворные, образовав дорогу, ведущую к возвышению с тремя престолами. Правый был занят леди Брейн Ди, как понял Сэм. С правой стороны от трона стоял высокий, темнокожий эльф. Заметил Вернер и Харт — та стояла среди придворных рядом с престолом.
Сопровождающий Вернера эльф подтолкнул Сэма. Спохватившись, Сэм пошел вперед, решив не показывать волнения, что до сих пор его не отпускало. Он игнорировал то тут, то там раздававшиеся смешки, так и дошел до тройного престола, где вызывающе посмотрел на королеву.
— Почему меня здесь держат?
— Ты мой гость, — ответила та, мило улыбнувшись.
— Гостей не держат в клетках.
— Могу пока сказать, что ты можешь стать моим гостем, можешь получить свободу передвижения по дворцу, но у меня в гостях ты должен вести себя хорошо и показывать учтивые манеры. В последнее время ты общался с менее привлекательным обществом, но ты же дитя корпоративной культуры. Уверена, что тебе дали достаточно образования и привили соответствующее поведение. Не груби, не обижай никого, живущего в моем дворце и тогда сможешь быть среди нас достаточно долго. Докажи свою полезность, и тогда убедишься, что жизнь здесь приятна.
Не гостем и не заключенным. А может и того хуже, в качестве домашнего зверя.
— Я не хочу жить в этом дворце.
— У тебя нет выбора. Ты настолько неблагодарен, чтобы отмести то, что для тебя сделала Харт?
— О, я ей благодарен, — ледяным тоном процедил Вернер, посмотрев в сторону так называемой благодетельницы. Харт отвернулась, чтобы не смотреть ему в глаза. — Уверен, в Лондоне найдется много невинных душ, которые с радостью восхвалят ее. Если смогут.
— Тебе не нужно беспокоиться о Лондоне.
— Неужели Круг разрушен?
— Расколот, несомненно. И многое в этом твоих рук дело. Для смертного ты очень находчив. Мне это нравится.
В то, что Круг перестал существовать, Сэм не поверил. Друиды по прежнему были активны, потому что если бы было по другому, Сэм про это бы знал. Так почему леди хвалит его? Разве что из-за своей лживой эльфийской натуры. Сэм был уверен, что Круг еще существует и действует, а ренегаты-друиды все еще на свободе.
— Вы не сказали, что Круг уничтожен. Поэтому они все еще активны и продолжают свои злодеяния. Они должны быть остановлены.
— Они будут остановлены, — заверила леди.
— Тогда получается, что вы тоже хотите остановить Скрытый Круг?
— Они не только будут остановлены, но о их злодеяниях узнает весь мир. Их преступления отвратительны всем разумным существам. Публичное порицание этого злодейства развеет их исковерканные мечты о власти.
Сэм не хотел слушать туманные обещания и витиеватую риторику.
— Когда? — спросил он.
— В свое время.
Господь Всемогущий! Эта женщина играет в игры с жизнями целых народов. Она красива снаружи, но в душе не лучше, чем Хэесслич.
— Нет! Они должны быть остановлены сразу. Если вы против них, то должны действовать немедленно. Люди умирают!
Приветливый, дружественный тон тут же слетел с леди:
— Не думай, что можешь мне указывать, что делать. Ты, со своим видением смертного, не можешь знать, что стоит на кону. Наверняка тебе еще есть о чем поговорить с падре Ринальди. Во многом он такой же интенсивный, как и ты, но его организация научила этого человека смотреть далеко вперед. Тебе стоит у него поучиться терпению. Он уже знает свое место.
— Свое место? Его место на свободе, а не загибаться здесь в качестве вашего гостя. Почему его пленили?
— У него слишком длинный язык, — ответила леди и приложила правую ладонь к левой груди, как внезапный намек на вернувшееся теплое чувство. — Он разве не рассказал тебе свою историю?
— Не рассказал, — подозрительно ответил Сэм.
— Так пусть расскажет, и ты поймешь, почему он в таком положении.
— Не верю, что он нарушил какие-то ваши законы. Но это не относится к делу. Вы не имеете права держать его здесь. Если вам нужен я, держите меня взаперти, — сказал Сэм и добавил мысленно: «Если сможешь». — Но освободите его!
— Ты не можешь предъявлять здесь никаких требований. Никогда не забывай, что на моей земле ты находишься незаконно. Ты можешь жить здесь, только молча, — леди вернула руку на подлокотник трона. — Хотя стоит признать, что остроумие падре Ринальди весьма находчиво и остро, а его аргументы, хоть он и недостаточно информирован, развлекают меня. Тем не менее, освободить его так быстро было бы для меня не правильно, потому что я по нему скучаю. Это дилемма.
К уху леди наклонился темнокожий эльф, потому что не считал, что его слова должны предназначаться широкой аудитории.
— Леди Харт является вашей придворной. Может быть, она как-нибудь подействовала бы на священника. Все же она колдунья.
Леди посмотрела на Харт.
— Вы в этом заинтересованы, леди Харт? Игрушка для вашей игрушки.
Харт не сразу осмелилась посмотреть на хозяйку. Мгновение она смотрела чуть в другую сторону, потом повернулась к Сэму. Левая бровь поднялась, словно в молчаливом вопросе. Сначала Сэм решил никак не реагировать, чтобы заставить ее принять решение без своего участия. Но побег без участия отца Ринальди будет труднее спланировать: священник единственный союзник в этом месте. Вернер понятия не имел, какими мотивами руководствовалась Харт, притащив его сюда, но она и не спрашивала его разрешения, прежде чем похитить. Пауза неловко затягивалась, так что Вернер кивнул.
— Я согласна, леди, — наконец, ответила Харт.
Леди Ди рассмеялась, потом замолчала, но продолжала весело улыбаться. Сэм внезапно понял, что каким-то образом только что сыграл ей на руку, какую бы цель леди не преследовала. Но если эта небольшая немая сцена попортила Харт нервов, так оно и к лучшему. Но и Вернера подставили. Сколько раз им уже пытались манипулировать, чтобы послужить целям других людей, и каждый раз случалось что-то плохое. Леди же сейчас играла в своеобразную игру и, похоже, была довольна решением Харт взять ответственность за Ринальди на себя. Сэм много не понимал из того, что происходит, и это его сильно беспокоило.
Леди Брейн Ди поднялась с трона, породив в толпе слуг и придворных волнение, шепот с догадками того, что произойдет дальше.
— Да будет музыка, — громко сказала леди. — Я хочу танцевать.
Тут же мягкий звук арфы заполнил зал, казалось, сразу отовсюду. Музыка оказалась слегка знакомой, хотя в ней то и дело проскакивали мотивы незнакомых композиций. Вот к арфе присоединилась трель флейты, добавив в мелодию немного эфирной сладости. Появился барабан, сначала слабо, но чем дальше, тем больше увеличивая темп. Леди спустилась с возвышения и подошла к Сэму.
— Я хочу, чтобы ты потанцевал со мной, Сэмюэль Вернер.
Не зная, как поступить, Сэм взял ее нежную ладонь в свою. Как только леди провела его в образовавшийся из придворных большой пустой круг в первых шагах танца, он тут же почувствовал себя грубым и неуклюжим. Он попробовал применить магию подсознательного обучения и почувствовал силу, исходящую от леди, которая помогла ему в этом. Так что, в конце концов ей не пришлось краснеть за неумение партнера двигаться. Вскоре они плавно кружились в ритме вальса. Еще две пары эльфов присоединились к танцу и каждая из этих пар старалась превзойти другую, но никто не мог сравниться с талантом и элегантностью, с которой двигалась леди Ди.
Харт к танцу не присоединилась. Каждый раз, когда взгляд Сэма натыкался на нее, Вернер видел лишь холодные бронзовые глаза, следящие за ним и леди, скользящих по полу. Музыка, казалось, звучала больше часа, и Сэм танцевал, не чувствуя усталости, пока музыка, наконец, не закончилась на пронзительной ноте. Сэм вздохнул и огляделся. Сейчас среди придворных он Харт уже не увидел.