— Нашел что-то интересное?
Додгер потянулся за «Сандлером», узнав голос, но она оказалась быстрее. Эльфийка выхватила оружие из его ладоней прежде, чем Додгер смог направить его на нее. Эльф пнул стул, рядом с которым стоял, но она сдвинулась в сторону. Тогда Додгер попытался метнуться в сторону, чтобы уйти с линии огня, но она была слишком быстра для него. Тогда Додгер прислонился к столу и расслабился. Его рефлексы не были достаточно хорошими, чтобы уклониться от пуль в таком маленьком пространстве.
— Вот это разумный подход, — улыбнулась Харт.
— Что ты хочешь?
— Поговорить.
— Само собой, иначе я бы уже не дышал.
Кэтрин пожала плечами и опустила дуло «Сандлера», но Додгер чувствовал в ней готовность действовать. Он и сам напряженно следил за ней, прокручивая эту глупую, по сути, ситуацию. Харт могла убить его в любую секунду. Он видел ее за работой и знал, что против нее у него никаких шансов нет. Она готова на все, так что остается утешаться тем, что Додгер пытался с ей противостоять.
— Тогда говори. Ты захватила мое внимание.
— Я хочу предложить помощь, — немного поколебавшись, сказала Кэтрин.
Неужели это серьезное предложение? После того, что она сделала, могла ли она ожидать, что Сэм простит ее?
— Вернер больше не доверяет тебе. Я тоже.
— Ты должен знать, насколько убедительным может быть невыполненный контракт, Додгер, — улыбка Харт вышла грустной. — Ты рассказал ему, как вовлек его в эту грязь или о том, что до сих пор действуешь в обход плана Эстайоса?
— Ты же не рассказала ему?
— Пока нет. Но могла.
Она взяла «Сандлер» за ствол и осторожно опустила его на пол. Прислонив его к стене, отошла на пару шагов. Это движение можно было расценивать как признак мирных намерений и предназначены для снижения напряженности между ней и Додгером. Эльф нервничало, пока еще не понимая ее мотивов.
— Мы можем помочь друг другу, Додгер.
— Если действительно хочешь помочь. Ты достаточно накосячила, чтобы что-то можно было исправить.
— Что случилось? — нахмурилась Кэтрин. — Его, случаем, не ранили?
Беспокойство наемницы казалось подлинным, но она была хорошей актрисой. Она успела основательно одурачить Сэма. Додгер, подумав, решил рассказал ей, что случилось с Вернером, следя за реакцией наемницы. Это могло дать подсказку к мотивации ее недавних действий. Если же нет, то все равно оставался шанс, что у Харт найдется пара фактов, чтобы сделать картину полнее.
— В святилище Хайт-Вайта мы нашли картину с женщиной-нормом. Он утверждает, что она — его сестра.
— Женщина-норм? — Харт сразу поняла ситуацию. — Но я думала, она пережила процесс гоблинизации. Когда написана картина?
— Если верить дате на картине — в этом году.
— А художник?
— Остался загадкой.
— И как же он отреагировал?
— Стал задумчивым, когда мы просмотрели некоторые записи, взятые из апартаментов Хайт-Вайта. А я попытался порыться в базе кадров GWN.
— И, предполагаю, тебе не повезло.
— Я — Додгер, — раздраженно буркнул эльф, обидевшись на предположение Харт. — Это только вопрос времени.
— Тогда я подоспела вовремя.
Она полезла в сумочку, и Додгер снова напрягся. Кэтрин, бросив быстрый взгляд на эльфа, улыбнулась и успокаивающе вытянула руку. Ладонь другой руки медленно вынырнула из сумочки, держа между пальцами черный корпус флэш-карты. Додгер расслабился, когда она протянула ему флэшку на раскрытой ладони. По виду, та была сделана на заводах ЮКАСа по правительственному заказу.
— Попробуй это, если не боишься вставить в свой ноутбук, — сказала она. — Может помочь вскрыть любую базу, но только один раз. Хранила для особого случая.
Додгер осторожно взял флэшку. Не в силах сдержать любопытства, он спросил:
— Зачем ты это делаешь?
— Ну, скажем, я слишком любопытная.
Появился соблазн использовать эту игрушку сразу, не проводя диагностики, и только вход в киберпространство немного успокоил Додгера — в электронном мире у него не было забот. Ну хорошо, можно попробовать один раз. Тело эльфа и так уже во власти охотницы, но Додгер чувствовал себя в достаточной безопасности. Пока Харт не получит то, что хотела.
Он поразился той красотой и изяществом, с которым подаренный «консервный нож» вскрыл защиту GWN, что позволило Додгеру вскрыть зашифрованные файлы. Охота оказалась быстрой и успешной. Эльф скопировал добычу к себе на ноутбук и стал изучать информацию.
Дженис Вернер была включена в список специальных консультантов корпорации и находилась на верхних позициях. Большинство других имен эльфу ничего не сказало, потому что в процессе поисков в киберпространстве они никогда ему не попадались, а значит, все эти люди не могут быть связаны со Скрытым Кругом. Он нашел только одно знакомое имя — Карен Мотеджек. К сожалению, Кэтрин заметила его реакцию на это имя.
— Ты знаешь ее? — спросила она.
— Ох, эта леди работает на… бывшего клиента.
— И в чем связь?
— Тут одной не обошлось.
— Ты гадаешь или есть доказательства? — Харт не позволила Додгеру увильнуть от ответа.
— Я отложил вычисление подключений к высшему руководству, так что пока у меня ничего нет.
Кислая мина на лице Харт сказала Додгеру, что ответ ей не понравился. Он подозревал, что эльфийка знает о задумке профессора. Наконец, она кивнула, принимая ответ, видимо, решив отдать профессору окончательное решение.
— Что находится в файле Дженис Вернер? — спросила она.
Додгер раскрыл файл на полный экран. Потребовалось лишь щелкнуть на ссылку, чтобы взломать кодировку. Первой записью была отметка о транзитном перелете корпоративного судна из Гонконга в Мехико.
— Не из Йоми? — задумчиво спросила Харт и улыбнулась. — Вот здесь и ответ на твой вопрос. Дата рейса намного позже изгнания сестры Сэма. Если Хайт-Вайт ее завербовал, это произошло на Йоми и она уже была тем, кем стала, а не женщиной-нормом.
— Картина могла быть написана со старой фотографии.
Даже если и так, — фыркнула Харт, — то какова причина, чтобы сделать это? Она уже не она, как и большинство людей, прошедших через изменение. Нет, Сэм должен был увидеть эту картину. Толстый друид — манипулятор и любит играть в игры разума.
— Откуда ты это знаешь?
— Личный опыт, — с горечью ответила Харт. — Поверь мне. Он сделал этот портрет в качестве приманки и с расчетом, что он попадет по назначению.
Что-то Додгеру показалось неправильным.
— И откуда Хайт-Вайт мог знать, что ее увидит Сэм?
— Может, он собирался подкинуть ему картину в другом месте, — Харт пожала плечами.
— Зачем вообще это делать? — в объяснении Харт не хватало деталей.
— Не знаю. Но я знаю, что толстяк — хитрый ублюдок и классный манипулятор. Он тот, кто затеял Круг, ты это знаешь. И именно он руководил исследованием, позволившим начать ритуал с плетеным человеком. Он — реальная сила, стоящая за Кругом.
— Как Мерлин стоял за Артуром, — Додгер вспомнил навязанный образ из визуальной кибернетической архитектуры Круга.
— Что?
— Ничего. Просто литературная аллюзия. Итак, что же нам теперь делать?
— Ты расскажешь все Сэму, а потом держи меня в курсе. У меня есть еще дела, которые нужно завершить.
— Чтобы вызвать еще больше проблем? — подозрительно прищурился Додгер.
— Можешь не сомневаться, — небрежно ответила Харт. — Когда увидишь Вернера, отдай ему это.
Харт достала из сумки пакет, что заполнял его большую часть и, когда тот упал у ног Додгера, эльф увидел очертания пистолета. Он взял пакет. Судя по весу, там находился не только пистолет.
— Почему я? — спросил он, когда Харт уже почти вышла из квартиры.
— Они ему еще пригодятся, — бросила через плечо Харт и скрылась.
***
Сэм не знал, что хотел во всем этом увидеть, но настойчиво продолжал смотреть видеозапись, сделанную в резиденции Хайт-Вайта, снова и снова, вздрагивая при каждом повторении. Как только запись в очередной раз подошла к концу, Вернер перемотал ее обратно к началу.
— Не насмотрелся еще?
— Еще разок, Вилли.
— Боже. Одно и тоже, снова и снова, в миллиардный раз. Посмотри на меня, Твист. Я не судебно-медицинский эксперт, но я женщина. И я говорю, что в той резиденции жила женщина. Разве не это ты хочешь узнать?
Сэм рассеянно кивнул и снова перемотал запись на начало.
— Но что за женщина Вилли? Норм или нечто другое?
— Я что, похожа на парабиолога? — Вилли вскочила с пола и схватила полупустую бутылку с «Канслейгером». — Исследования показали множество волос по всей резиденции, но без химического анализа они мне ничего не говорят. Толстый друид и его женщина могли иметь собаку — на кухне много обглоданных костей.
— То место не пахло собакой.
— Ну, тогда кошка. Боже, Твист, чего ты хочешь?
— Я хочу узнать все о моей сестре. Они сказали, что она прошла процесс гоблинизации. Мог Сато соврать мне? Вряд ли. Врач казала, что Дженис находилась в отсеке для прохождения кавару. Но что произошло потом? Может, она умерла или была убита Хайт-Вайтом и его лакеями? Может, поэтому в Ренраку не позволяли мне пообщаться с ней?
Сэм не хотел в это верить. Он был уверен, что знал бы, если б Дженис умерла, все-таки он получил эти чертовы шаманские способности. Если он не мог почувствовать смерть сестры, то зачем вообще они нужны ему? Надо было, наверное, учиться, а не избегать шаманских способностей. К примеру, если сейчас колдовство сообщит ему о смерти сестры, Вернер в этом не будет уверен.
Портрет в святая-святых Хайт-Вайта не мог быть портретом сестры. Это должно быть совпадением. Так почему же Сэм не верит в совпадение?
Он попытался представить картину. Он хотел вспомнить все детали, чтобы подтвердить или опровергнуть личность человека на картине, но единственное, в чем преуспел, снова почувствовал ужасный запах, которым была пропитана резиденция Хайт-Вайта.
Это ужасное зловоние вдруг показалось ему… знакомым. Помогло и то, что в воспоминаниях отсутствовал холод, охватившую закрытую комнату. И Сэм, наконец, вспомнил, где раньше ощущал такую же вонь. Это было не в материальном мире, а в сферах духов, где Человек Света был облачен в огонь, как в мех и излучал эту вонь.
Сэм вспомнил, что тот человек говорил о манипулировании эмоциями и вмешательстве в воспоминания. Интересно, Додгер на портрете видел ту же женщину, что и Сэм?
***
— Хайт-Вайт, старик! Рад тебя видеть! — воскликнул Гловер. — Уже восстановился от ранения?
— Почти.
Дженис знала лучше. Хоть личина Хайт-Вайта все еще и носила повязки и прихрамывала, Дэн Широи давно оправился от ранений, нанесенных ему безумным «теневиком». Дженис не любила эту толстую личину, которую сейчас носил Дэн. Она еще не все знала, чтобы уметь видеть сквозь наложенную иллюзию, поэтому так же, как и приятели Дэна, видела только толстое тело Хайт-Вайта, хотя знала, что за ней спрятана стройная фигура Дэна. Его одержимость в масках больше не беспокоила Дженис, потому что она поняла необходимость. Дженис надеялась, что придет день, когда она будет знать достаточно, чтобы самой суметь замаскировать свое тело так же эффективно, как это делал Дэн и тогда она сможет обманывать скользкого Гловера.
— Ваш питомец, как всегда, восхитителен, — лукаво прищурился Гловер.
Этот друид, когда думал, что его никто не видит, смотрел на Дженис с отвращением, как на некую вещь, неожиданно вылезшую из второго обеденного блюда. Дженис подозревала, что он видел ее истинную форму, ведь, в конце концов, он был друидом. Дженис также подозревала, что такое его отношение шло, в основном, от английского классового сознания. Этот человек, похоже, испытывал к металюдям патологическую ненависть. Но тогда что отличает его от среднестатистического норма?
Гловер сразил ее ничтожностью мелочного человека, несмотря на грандиозность планов. Дженис ненавидела его и, порой, жалела Дэна, потому что ему приходится общаться с ним. Остальные друиды от Гловера почти ничем не отличались.
Как-то Дэн рассказал ей, что маска Хайт-Вайта помогает ему участвовать в заговоре с целью свергнуть правящего монарха и посадить на престол своего человека. Дженис поначалу думала, что Дэн хотел стать одним из первых людей после короля, но Широи уточнил, что это лишь желание влиять на политику в отношении металюдей. Риск, казалось, стоил цели — металюди должны получить защиту от кишащих повсюду нормов. Даже если это означает использование таких сомнительных типов, как Гловер.
С некоторых пор Дженис стала посещать собрания друидов, чтобы понаблюдать, насколько сильное влияние на друидов имеет Дэн. Они относились к нему, как к почитаемому старцу. Когда же Дженис и Дэн оставались одни, они смеялись над ними, особенно над Гловером. Архи-друид был предан Хайт-Вайту. Гловер, который ненавидел всех металюдей, заискивал перед Дэном в личине Хайт-Вайта постоянно, не зная правды. Это была сочная шутка.
Намного лучшая, чем те застарелые шутки, которыми обмениваются друиды между собой, когда она вместе с Дэном присоединяется к ним. Сейчас это был обычный обмен любезностями, в котором Дженис принимать участие было нельзя. Она появилась здесь только для компании. И чтобы поесть.
***
Интерлюдия в вестибюле почти всегда была одна и та же: гостей принимал Барнетт. Он открыл двери и пригласил присутствующих пройти в банкетный зал. Зал находился в одном из конференц-центров его компании, и Барнет чрезмерно этим гордился. Стол в противоположной части зала был установлен в превосходном стиле.
Весьма обширный выбор приправ и соусов, широкий спектр ароматизаторов для основного блюда из мяса редких зверей и птиц господствовало над остальными блюдами. По обе стороны стола на золотых блюдах расположились горы изысканных бутербродов на один укус, в корзинах рулоны заквасок и разнообразные напитки на любой вкус. Для каждого гостя оформлено соответствующее место, обозначенное тонким фужером с его или ее любимым напитком. Тарелки для гостей расположились между двумя стеклянными кубками, один из которых наполнен водой со льдом, другой, сверкающим в свете темным вином.
Между основными блюдами разбросаны маленькие тарелки с овощами и фруктами. Они добавляли брызги яркого цвета к столу, но Дженис больше не интересовали такие продукты. Ее измененный метаболизм воспринимал исключительно мясо.
Основной гость этой вечеринки уже сидел за столом напротив почетного места, что всегда занимал Дэн. Места для других друидов, их спутников и для Дженис были ранжированы по обе стороны стола, начиная от Дэна и заканчивая гостем.
Тот даже не посмотрел на вошедших друидов. В приглушенном освещении Дженис сначала и не заметила обширные кровоподтеки на его лице, но, как только заняла свое место, побои стали весьма очевидны. Темные одежды порваны и испачканы кровью. Они свисали с него, как с вешалки. Весь вид этого человека говорил о весьма неприятной судьбе.
— Ты мог бы и переодеть нашего гостя, — заметил Дэн, обращаясь к Гловеру, как только они уселись на стулья.
— Я предлагал, — ответил друид, — но он отказался.
— Возможно, ты должен был предложить ему рубище и пепел, — предложил Эштон.
Его замечание развеселило собравшихся за столом. Дженис шутки не поняла, поэтому к веселью не присоединилась. Этого никто не заметил.
— Вы невежливы, друзья мои, — осторожно упрекнул собравшихся Дэн. — Знакомьтесь, у нас в гостях Пьетро Ринальди. Я не выгоню его из-за стола даже в этом случае, когда он хочет присутствовать здесь в небрежном наряде.
Ринальди бросил взгляд на Дэна, когда тот назвал его имя и его глаза расширились а рот раскрылся в удивлении. Потом он посмотрел на Дженис и она улыбнулась гостю, надеясь его успокоить, но он вздрогнул и его взгляд тут же скользнул в сторону, на уставленные на столе блюда.
Дэн взял большое блюдо с наваленным на него кусками жареного мяса и передал Гловеру. Тот, передал его дальше, в сторону Дженис, а Дэн, пока ждал, когда блюдо вернется обратно, решил занять гостя разговором.
— Мне было приятно узнать, что тебя убедили остаться с нами, Пьетро. Возможность работать с человеком твоего свойства и известности слишком редкое удовольствие.
Дэн взял паузу, давая Ринальди возможность ответить, но тот молчал.
— Ну же, Пьетро, разговор со мной не подвергнет твою душу опасности.
Ринальди посмотрел на Дэна, а потом сказал:
— Разве нет? Я знаю, что ты такое.
— Ну конечно же, эта твоя способность. Твой товарищ из ордена Святого Сильвестрина рассказал мне, что ты силен в этом деле. Должно быть, весьма трудно всегда видеть вещи такими, какие они есть и не иметь возможности понять их. У тебя есть сочувствие.
— Избавь меня от этого, — сказал Ринальди. Дженис услышала в его ответе грубость. — Я вижу твою породу достаточно хорошо.
— Так ли это, Пьетро? Думаю, вряд ли ты мог узнать это, сидя в тайных библиотеках, изучая пыльные фолианты. Думаю, ты не мог там увидеть ничего, кроме предвзятых отсчетов, полуправды и плохо информированных спекуляций. Но, вместо того, чтобы об этом спорить, я хотел бы поговорить с тобой кое о чем, что тебе известно очень хорошо. Видишь ли, я знаю о тебе, Пьетро Ринальди. Я знаю факты твоей карьеры и многочисленные мелкие детали. Но, что более важно, я знаю, что ты за человек. Ты исполнитель, человек действия. Когда я узнал, насколько ограничен твой дар, я опечалился. Только наблюдать магию, что делает этот мир живым, но не мочь самому прикоснуться к ней, это… это ограничение просто преступное бесчестье. Ты не наблюдатель, Пьетро. Наблюдатель должен грызть ногти, но никогда не вмешиваться в происходящее.
— Я принял свое предназначение.
— Красивые слова и благородное настроение. Уверен, что твое начальство одобряет и поощряет такое отношение. Тем не менее, в принятии неизбежного нет никакой добродетели. Добродетель требует жертвы, не так ли? По крайней мере, этого требует добровольное воздержание. Но твоя неспособность прикоснуться к магии далеко не добровольна.
Дженис тут же вспомнила, как сама стремилась быть колдуньей, и каково было ее отчаяние, когда ей сказали, что она не благословлена такой возможностью.
— Я давно это знаю и не стремлюсь к тому, чего не может быть, — сказал Ринальди.
— Ты имеешь ввиду, что тебе сказали, что этого не может быть, — покачал головой Дэн. — Ты на самом деле уверен, что не способен пропустить колдовской поток сквозь свои ладони?
Дженис была в этом уверена, пока не встретила Дэна. Он показал ей дорогу.
— Пьетро, твое невежество делает многие вещи намного безопаснее для твоих недругов. С твоим доступом к магии ты не представлял бы для них никакой угрозы.
Дэн принял возвратившееся блюдо и положил себе на тарелку пару кусков мяса.
— Раз ты знаешь, кто я, значит, знаешь, что я иду по пути, отличающемуся от пути основной массы человечества. Этот путь привел меня к местам тайных знаний. В том месте я коснулся силы, что превосходит моральные ограничения. В том месте я узнал, как пользоваться этой силой. Я предлагаю тебе способ преодолеть свое ограничение. Магия, Пьетро! Если ты примешь мой путь, ограничение сможет исчезнуть. Я проведу тебя в те сферы силы и покажу тайные тропы. Все, что я от тебя прошу — это принять нас и наше дело, — Дэн протянул блюдо в сторону Ринальди. — Ешь с нами.
Ринальди держал руки на столе, но его взгляд метался по сидящим за столом людям, избегая смотреть на толстяка.
— Я вижу, кто ты, лучше, чем они. Оставь меня, Сатана.
Дэн поставил тарелку на место и засмеялся:
— Я, определенно, хорош, но никогда не утверждал, что я сладкоречивый дьявол.
— Тем не менее, дьявол и есть.
— Может, меня где-то так и называют, но я не он. Я земное существо, Пьетро. Ни больше, ни меньше. Земля — это мой родной дом, так же как и твой, и у каждого из нас есть свое место в великом замысле. Я всего лишь пытаюсь предложить тебе лучшее место, чтобы ты мог овладеть магией. Похоже, ты слишком подвержен влиянию масс внешнего мира и готов упустить то, что у тебя есть, раз это не входит в твое мировоззрение. Разве ты никогда не задумывался, что твоя судьба в том, чтобы быть колдуном? Присоединяйся к нам и, наверняка, в скором времени так и будет.
Ринальди, в очередной раз проигнорировавший угощение, сказал:
— Мой щит — Господь. Он дает мне всю защиту, что мне нужна.
«Глупый человек», — подумала Дженис. Бог сделал на земле естественный порядок, и в этом порядке лишь одно имеет первостепенное значение: отношение между хищником и жертвой. Если ты не хищник, значит, жертва, а значит, за тобой охотятся. Бог сделал мир таким, каким он его понимал. Как мог Ринальди не видеть этого?
— Твое видение от Бога не предлагает тебе ничего, кроме разочарования и лишений, — сказал Дэн. — Не зная, как оно на самом деле, ты принял это искажение действительности. Но ты же больше не необразованный ребенок, защищенный ограничением видения. Ты видел колдовство, большое и малое. Ты видел духов, летящих по воздуху. Как ты можешь быть просто наблюдателем? Кем нужно быть, чтобы дать человеку видеть это, но не дать возможности принять участие в этих чудесах!
— Так должно быть, — сказал Ринальди.
Дженис уловила в его голосе уже меньшую долю строптивого убеждения, с которой начал гость. Дэн утверждал, что Ринальди умный человек, может, он начал понимать мудрость Дэна. Дженис надеялась, что так и есть.
— Должно быть? — с сомнением покачал головой Дэн. — Очень мало «должно быть» у человека, который имеет силу, но не пользуется этой возможностью. Ты можешь видеть, так посмотри вокруг. Мои друзья, которых ты видишь за этим столом, тому доказательство. Они стали лучше, чем были, они стали сильнее, чем были перед тем, как присоединились ко мне. Твой дар позволяет тебе это увидеть, не так ли?
Ринальди опустил голову и ничего не сказал.
— Посмотри на них!
Ринальди, повинуясь команде, поднял голову и посмотрел на пирующих мрачным, холодным взглядом.
— Да, ты можешь видеть, что их ауры стали сильнее из-за того, что они участвуют в этом застолье. Ты тоже можешь стать сильнее. Достаточно сильным, чтобы разорвать узы, что лишают тебя прикосновению к магии. Ты же хочешь почувствовать, что это такое, магия, не так ли?
— Да, — очень тихо, почти шепотом, ответил Ринальди.
— Присоединяйся к нам, — наклонившись вперед, сказал Дэн и протянул гостью блюдо в третий раз. — Это не трудно. Вкуси. Возьми силу другого себе. Будь сильным.
Ноздри Ринальди расширились. Он тяжело задышал, как будто успел пробежать длинную дистанцию. На лбу и верхней губе бисером выступил пот, а взгляд пожирал сочные куски мяса на блюде.
— Иди к нам, Пьетро. Ты не можешь отвергнуть меня. Я только пытаюсь помочь тебе исполнить твою судьбу.
Ринальди сцепил пальцы обеих рук, уперся локтями о стол и приложил голову к ладоням. Он дрожал.
Дэн фыркнул и передал блюдо Дженис. Та взяла кусочек и передала остатки обратно. Ей было жаль Ринальди. Почему это так трудно для него, присоединиться к ним? Как он мог отвергать то, что Дэн предлагал ему?
Блюдо, завершило очередной круг мимо пирующих. Из-за барьера сложенных ладоней Ринальди наблюдал за ними. Он казался сбитым с пути.
— Вы все здесь не понимаете, что едите? — наконец, не выдержав, закричал Ринальди.
За столом установилась тишина. Дэн улыбнулся Дженис и та улыбнулась в ответ. «Жертва», — сказала она одними губами, и улыбка Дэна стала шире.
— О, да, — откашлявшись, заговорил Гловер. — Вполне понимаем. Мы вкушаем ритуальную порцию. Это необходимо для завершения ритуала. Мы очищаем нечистое, чтобы вернуть святой цикл земли. Через нас она очищается, через нее мы укрепляемся.
— Боже, храни вас! Вы едите человеческое мясо! — казалось, Ринальди находится на грани истерики. — Откажитесь от этого греха! Сражайтесь со злым влиянием этого существа!
— Мы вкушаем ритуальное таинство, — спокойно ответил Эштон.
— Я всегда думал, что у церкви расширился кругозор на предмет альтернативных религий, — сказал другой друид.
— Мы делаем это во благо земли, — добавил третий.
Ринальди попытался встать, но Дэн небрежно махнул ладонью, и невидимая сила бросила священника обратно в кресло.
— Невежливо покидать застолье, пока трапеза не закончена, — нахмурился Дэн.
— Отпусти меня! Я тебя отвергаю!
— Я терпелив, Пьетро, — несмотря на вспышки гнева Ринальди, Дэн держался невозмутимо. — Я даю тебе еще один шанс.
— Только через мой труп.
— Возможно. А может, и нет. Я могу быть убедительным. Уверен, в конце концов, ты примешь мою точку зрения. Рано или поздно, любой становится голодным.