Когда Мэннинг был готов покинуть вершину, на нее снова опустилась ночь. За прошедшие часы он вдребезги разбил нейтрализующую свет машину и приемник вещества в лаборатории, после чего провел несколько часов в изнурительном сне. А сейчас шел по темной поляне, остановился на ее краю, оглянулся, осматривая ее.
Вокруг валялись огромные темные машины лунных людей, могучие и загадочные машины разрушения. Еще вокруг валялись сморщенные, иссохшие тела лунных людей. До сих пор Мэннинг не обращал внимания на машины. Позже, подумал он, люди изучат их, узнают что-то новое. Позже.
Мэннинг развернулся, намерерваясь уйти с горы, но снова остановился. Взгляд уловил проблеск света на востоке. Это был сверкающий диск полной Луны, как ни в чем не бывало сияющим пузырем плывущий по небу. Поляну озарил лунный свет, высвечивая блестящие поверхности огромных машин. Долгое время Мэннинг стоял, не двигаясь, пристально глядя на Луну. Внезапно он широко раскинул руки.
— Гилберт! — тихо сказал он. — Где бы ты сейчас ни был, ты ведь слышишь меня? Это ты спас нас. Это ты спас всех нас. Ты меня слышишь?
Только шепот ветра нарушил тишину. Вдруг горячие, жгучие слезы навернулись на глаза Мэннинга.
— Гилберт!
На мгновение вокруг воцарилась гробовая тишина. Затем легкий ветерок всколыхнул деревья вокруг, и они склонили к нему ветви. Это был весь ответ, пришедший к человеку, стоящему на краю поляны, человеку, раскинувшему руки навстречу летней ночи в знак приветствия и прощания.