Аэродан летел высоко в ночи, направляясь к Цитадели. Сверху — ясные звезды. Снизу — скрывающие землю тяжелые тучи, пронизанные молниями. Скрывающие Пояс и отряды людей, которые шли по нему, среди темных деревьев, под ветром и дождем.
Прошла ночь, другая подходила к концу. Прежде, чем солнце сядет за горизонт, так или иначе все будет закончено.
Прайс находился в том возбужденном состоянии, которое приходит в определенный момент длительного напряжения без отдыха, когда перемещаешься чуть за пределы своего тела, оторвавшись от всех обычных соображений, когда кажется, что все происходит стремительно, как будто одно инициирующее действие запускает неизбежную реакцию, и все, что нужно, просто идти в ногу. Он почти не спал, но не чувствовал усталости. В его сознании ярко горел участок крыши Цитадели, красный круг лифта, панель управления, символ, обозначающий нужный уровень, форма и положение центра управления вооружением. Их набор и правильная последовательность не допускали никаких препятствий.
Свитбриар сидел рядом с Прайсом, в кресле второго пилота. В узловатых руках держал шокер, время от времени вертел его, поглаживал незнакомую, гладкую форму. До сих пор у него не было ни одного повода воспользоваться им. Он стоял рядом с Прайсом в дюжине деревянных городков, помогая в разговоре с дюжиной сомневающихся вождей и старейшин по периметру Пояса. Он тоже мало спал, но глаза его поблескивали, взгляд оставался суровым, как у ястреба. Если полет и пугал его, он никак этого не показывал.
Шесть человек его команды тихо сидели позади. Возможно даже, что эти шестеро как раз те, кого Прайс встретил, когда приземлился на самолете в Поясе, лесные рейнджеры, охотники на оленей и дикую скотину, все быстрые и мускулистые, прирожденные бойцы. Сейчас, когда было нечего делать, они казались вялыми, как бездельничающие гончие псы. Им тоже пришлось преодолеть страх, испытываемый перед полетом.
Гроза внизу широким фронтом быстро двигалась на восток. Прайс мог запросто обогнать тучи, но не стал, держался достаточно высоко над ними, чтобы увидеть Цитадель, когда она появится в зоне видимости. Он был благодарен грозе. Она казалась предзнаменованием удачи. Прикроет продвижение людей с запада и прикроет его высадку, если он ее правильно спланировал. Густая ночь должна облегчить проникновение атакующей группы в лифт и, возможно даже, ниже, прежде чем станет ясно, что это не возвратившаяся Линна.
Бедная Линна. Он смог увидеть ее всего за минуту до того, как покинул столицу миссурийцев. Хотел убедиться, что она в безопасности и чувствует себя комфортно. А еще хотел в очередной раз попытаться заставить понять, что чувствует он сам.
— Я тебе не враг, Линна, — сказал он, — поверь. Когда все закончится…
— Если у вас получится взять Цитадель, — прервала она его, — не будет иметь значения, кто чей враг. Ты и я, оба станем жертвами Эи. Если ты не примешь их, будешь мертв, и твоя сумасшедшая армия тоже. И как долго они позволят жить после этого мне? В любом случае, проиграем мы оба.
В ее голосе звучало такое тихое отчаяние, что Прайс чуть было не пал духом.
Но не пал.
От света звезд и вспышек молний внизу он уловил металлический отблеск далеко внизу в ночи. Прайс бросил Свитбриару пару слов и показал, куда смотреть. Старик, прищурившись, всмотрелся. Шестеро охотников встрепенулись и тоже стали всматриваться.
— Отсюда особо ничего и не видно, — сказал один из них.
Прайс не стал спорить. Наверное, даже лучше, если его армия из семи человек, не будет иметь четкого представления о крепости, в которую собираются вторгнуться.
На некоторое время он завис, наблюдая, как волной накатывает грозовой фронт. Когда он почти достиг отдаленного блеска металла, Прайс резко сказал:
— Приготовиться!
И бросил аэродан вниз, со свистом рассекая небо.
***
Дикие воздушные потоки подхватили его и понесли, обгоняя бурю, преодолевая ее. На мгновение показалось, что он потерял контроль над аэроданом. Прайса качало, мотало и подбрасывало, ремни безопасности впивались в тело так, что трещали ребра, казалось, его вот-вот разрежет пополам. Вот сейчас то пассажиры по-настоящему испугались, Прайс слышал их крики. Потом заработали встроенные стабилизаторы, вместе с ними включилась голова самого Прайса и падение аппарата, до этого кружащегося, как лист на ветру, стабилизировалось и превратилось хоть и в грубый и мучительный, но контролируемый спуск.
Сейчас он не видел ничего, кроме сплошной черноты грозовых облаков, но вот вспыхнула молния и ярким светом осветила залитую дождем бесплодную землю, коротко, но достаточно, чтобы Прайс смог сориентироваться. Кое-что прикинув, он позволил основному ветровому потоку нести аэродан, пока в сиянии разящей молнии стена Цитадели не показалась ему огромной и пугающей. Он завис, раскачиваясь над крышей, пока еще одна молния не осветила окрашенный круг лифта. После этого, с некоторым усилием, он посадил аэродан рядом с ним.
Не было необходимости в разговорах, порядок действий во всех деталях был обсужден ранее. Прайс и семеро охотников выбрались наружу, пробежали несколько футов, забрались на лифт и стали спускаться вниз прежде, чем очередная вспышка молнии осветила окрестности.
Мужчины тяжело дышали, но крепко держали в одной руке куски веревок с привязанными на концах камнями, а в другой ножи. Свитбриар взглянул на шокер и отдал его Прайсу, отцепил от пояса боло, осторожно покачивая им.
Никакой тревоги.
Прайс наблюдал за появляющимися и исчезающими символами на направляющей планке. Когда появился нужный, он нажал на кнопку и стал ждать. Лифт остановился. Автоматическая дверь отъехала назад. Они быстро вышли в коридор.
В коридоре оказался только один мужчина, шел куда-то с пачкой бумаги. Увидев прибывших, он остановился, глаза расширились, а рот открылся. Прайс выстрелил из шокера. Мужчина упал, бумаги рассыпались по полу. Прайс побежал. Ботинки резким звуком, отдающимся от стен, цокали по пластиковой поверхности. Мокасины охотников вообще не издавали ни звука. Прайс нашел нужную дверь, посмотрел на Свитбриара и его людей. Их глаза светились, губы хищно раздвинулись, обнажая зубы. Свитбриар кивнул.
Прайс распахнул дверь.
И это оказалось легче, чем ему думалось. Четверо техников в тускло-золотой форме обернулись и застыли, уставившись на вошедших, даже дышать перестали. Этого времени оказалось достаточно. Боло обвились вокруг троих, как летучие змеи, сбили с ног, а четвертый попал под луч шокера.
— Закройте дверь, — приказал Прайс, один из охотников закрыл ее.
Прайс шокером вырубил остальных троих, охотники связали всех. У одной стены нашлась стойка с личным оружием. Прайс раздал охотникам шокеры, потом обратил внимание на панель с пусковыми кнопками. Охотники застыли, наблюдая за бушующим штормом на экранах, пока Свитбриар не отправил их охранять дверь.
Под панелью высотой по пояс, находились служебные люки. Прайс открыл один и начал изучать проводку, пыхтя больше от волнения, чем от напряжения. До назначенного времени атаки оставалось несколько минут. Нужно быть осторожным, чтобы случайно совсем не отключить пусковые реле, пытаясь их деактивировать. Прайс боялся дотрагиваться до проводов наобум.
Там, где отдельные провода соединялись с основным кабелем, стоял ряд переключателей. Показалось логичным, что это ни что иное, как предохранительные прерыватели, используемые во время технического обслуживания, и что они должны отключать разрушительное оружие, установленное на крыше.
Других догадок у него не было, а время почти истекло. Он щелкнул одним переключателем, быстро посмотрел на экраны. Ничего не произошло. Тогда Прайс быстро отключил остальные и оторвал от платы провода. После это разбил все переключатели.
Не успел закончить, как Свитбриар внезапно воскликнул:
— Вот они, идут! Как раз вовремя!
Вытерев со лба пот, Прайс поднял глаза. Свитбриар и охотники нетерпеливо смотрели на экраны. Вождь показал на маленькие темные фигурки, продвигающиеся по охваченному штормом Поясу — сотни тысяч человек, бегущих к Цитадели.
Где-то в башне раздалась одинокая тревожная сирена. Тотчас ей вторили другие сигналы, перекликаясь пронзительными, тревожными звуками.
— Убирайтесь отсюда, быстро, — крикнул Прайс. — Вурна примчатся сюда первым делом. Спустимся вниз, поможем остальным.
Они выбежали из помещения, пробежали обратно по коридору мимо все еще валяющегося без сознания на полу Вурна. Что бы ни случилось, армия людей, нахлынувшая на Цитадель, была защищена от оружия, расположенного на крыше.
Вдруг двери лифта открылись перед ними и из него высыпали пятеро Вурна в зеленой униформе.
Не было никакой возможности использовать шокеры или боло — два отряда оказались настолько близко друг к другу, что оставались только кулаки. Люди и Вурна бросились друг на друга, нанося друг другу удары, ноги скользили по гладкому полу, а на заднем плане продолжали раздаваться сигналы тревоги.
К этому шуму добавилась новая нота: приглушенный звук боевых возгласов, доносящийся с нижних уровней Цитадели.
— Племена уже здесь! — крикнул Свитбриар. — Клянусь богом, я…
***
Взмах руки в зеленой униформе отбросил его назад. Вурна попытался вытащить шокер, чтобы довершить дело. Прайс отчаянно ударил ногой своего врага, тот отлетел к металлической стене, увидел, как мужчина ударился о нее головой, обмяк и застыл под стеной на коленях.
Прайс бросился вперед, отбил направленный на Свитбриара шокер. Охотники закричали, их глаза сверкали. Это была их стихия, им это нравилось. После стольких лет унылой жизни они использовали кулаки против Звездных Лордов, и им это нравилось.
Волна звука с нижних уровней говорила о более масштабной драке, распространяющейся по Цитадели. А потом шум драки внизу, и даже звуки драки здесь перекрылись новым, жутким, властным звуком.
Гудение, громкое и повелительное, с каждой секундой становящееся все громче, ревущее, как голос рока сквозь широкую груду железа.
Двое Вурна, пока что остававшихся на ногах, попытались развернуться и смыться, но боло охотников быстро их уложили.
Когда Свитбриар поднялся на ноги, его старое, морщинистое лицо было диким и испуганным.
— Какого черта?
— Сирена боевой станции, — сказал Прайс. — Они немного с этим запоздали. Идем!
Вместе с охотниками он стал искать лестницу, быстро обыскивая пустые коридоры. Наконец, нашли, помчались вниз, оставляя за собой уровень за уровнем.
Ревущая, ставшая просто оглушительной по громкости, сирена продолжала гудеть.
Но она не смогла заглушить заполнивший нижние этажи бурный шум. Прайс и охотники внезапно натолкнулись на толпу людей, поднимавшихся с нижних уровней. Они кричали, смеялись, носились по коридорам, кто-то волок за собой двух захваченных Вурна. Это было торжество победителей, подмявших под свои мокасины ненавистную власть. Их волосы, бороды и одежда была еще мокрой от ливня.
Прайс, Свитбриар и шестеро охотников попали к ним в объятья, их стали обнимать, хлопать по плечам.
— Мы сделали это! Мы их победили! — кричали они. — Мы взяли Цитадель!
— Неужели все закончилось? — недоверчиво спросил Прайс. — Так быстро?
— Это все от мощного рева, — сказал рыжебородый мужчина. — Вурна вдруг перестали драться и побежали, как будто это был сигнал. Но от нас убежать они не смогли. Слышал, там, внизу, в большой комнате, сидит сам Аррин, рыдает и ругается почем зря.
— Где Сойер? — крикнул кто-то и Свитбриар тут же подхватил вопрос.
— Думаю, где-то на этих уровнях, — сказал Прайс. — Найдите Вурну, разговаривающего на английском и заставьте показать вам. Сэкономите время.
Сам же стал протискиваться по лестнице, с трудом спускаясь вниз. Он хотел увидеть Аррина. Он хотел видеть гордость Цитадели униженной и сломленной.
Туземцы бесчинствовали в коридорах, круша все подряд, как счастливые дети. Прайса направили к полуподвальному огромному помещению, которое служило самым сердцем и душой Цитадели, причиной ее существования. Почти все это помещение было заполнено экранами, высокими консолями и сложным оборудованием. Но все экраны показывали изображения находящихся далеко за пределами Земли пространств, звездные просторы, огненные звезды и невообразимые темные бездны. Отсюда Вурна наблюдали за всем сектором космического пространства, а все эти сложные элементы управления, должно быть, были пусковыми механизмами, запускающими мощные ракеты, расположенные за пределами Цитадели, оружием, способным наносить быстрые удары в далекую пустоту.
Здесь обнаружилась охрана, чтобы не пускать в святая святых кого не следует. Более здравомыслящие из охотников испытывали разумное беспокойство по поводу возможного результата вмешательства в эти непостижимые, но явно могущественные силы. Они боялись, что сама Цитадель может взорваться вместе с ними. Когда Прайс входил в это помещение, оттуда выводили нескольких пленных техников.
Здесь он увидел вождей. Аррин тоже был здесь, но он не ругался и уж точно не рыдал. Он стоял между двух мускулистых охотников, смотрел на вождей и на его лице была такая агония отчаяния и ужаса, что Прайс был этим просто-напросто потрясен.
— Что я должен сделать, — говорил Аррин, — чтобы вы поняли? Предупреждение поступило от нашего флота. Эи уклонились от нас в Заливе Центавра и летят к Земле. Если мы не защитим Цитадель…
Он увидел подошедшего Прайса и замолчал. Потом с горечью сказал:
— Поздравляю вас. Мало кто может похвастаться, что в одиночку смог уничтожить целый мир.
— Сойер с вами? — спросил у Прайса один из вождей.
Прайс покачал головой.
— Его сейчас ищут. Он будет здесь с минуты на минуту.
— Боже мой, — тихо сказал Аррин. — Не позволяйте им освободить Эи. Если эти двое окажутся на свободе, у нас не останется никакой надежды, особенно с их флотом на подходе. — Он посмотрел на Прайса и уверенное презрение медленно покинуло последнего, оставив неприятную пустоту. Никто, будь то Вурна или нет, не мог подделать то, что он увидел в глазах Аррина.
— Хочешь, чтобы я встал на колени и умолял? — прошептал Аррин. — Я сделаю это. Только не дай разрушить ту переборку.
Внезапно Прайс понял, что должен сделать именно так.
***
Он резко развернулся и помчался обратно по коридору и вверх по лестнице, расталкивая охотников, которые хотели поздравить его с тем, что он сделал. Всю дорогу по спине Прайса пробегал неприятный холодок, и первое имя ему было Сомнение, а второе — Страх.
Возможно ли, хотя вряд ли, что все это время Вурна говорили правду?
Грохот на тюремном уровне провел его через лабиринт коридоров к взломанным дверям. Прайс завернул за угол и остановился. Берра, Твиста и Сойера уже освободили и теперь они двигались во главе группы, шли по коридору и вскрывали двери в каждую камеру. Два охранника-вурна лежали ничком, третий, скорее всего знающий английский, пытался незаметно уползти. Лицо его было пепельно-серым от страха.
Переборка была взломана.
Внезапно раздался испуганный вскрик. Следом за ним еще один, и еще. Охотники откатились назад, как от удара гигантским кулаком, те, кто шел впереди, развернулись и попытались прорваться в тыл. Наступил момент дикой паники. Прайс прижался к стене, смотрел, как мимо него пробегают люди, секунду назад не боящиеся ничего. Вслед за ними пронеслась волна силы, такой холодной и чуждой, что возмутила последний крохотный атом человеческого «я», ударила по разуму, как взрыв бомбы.
В коридоре стояли две темные фигуры.
Чуть выше землян. Сначала Прайс подумал, что они закутаны во что-то черное, как монахи, с накинутыми на головы капюшонами. Но когда они двинулись, он увидел, что капюшоны, как и ряса, окаймленные полупрозрачной серой каймой, были их неотъемлемой частью, дрожащей, перемещающейся, скользящей вокруг некоего, не поддающегося угадыванию центрального ядра бытия. Прайс не видел, есть ли у них лица под черными складками «капюшона», есть ли глаза на этих лицах, но он чувствовал, что за ним наблюдают. Он чувствовал, как их разум обнажает его, срывает слабую защиту, оставляя его собственный разум обнаженным и беспомощным перед ними.
Это были Эи. Большая Ложь Вурны.
Только они оказались настоящими!
Он больше не мог их вынести. И побежал.
Они все побежали. Это было принуждение. Бежать. В панике кричать. Убираться из Цитадели, очистить ее.
Прайс оглянулся и увидел, что Эи не отставали от них, беззвучно скользя по коридору.
Бежать. Убираться…
А потом, в соседнем коридоре, Прайс и остальные столкнулись с теми, кто спешил выяснить, что тут происходит. С ними шел Аррин, в качестве пленника.
— Вон! — хрипло крикнул Сойер и его голос был похож на хриплое карканье. — Убирайтесь отсюда, и побыстрее…
— Да, бегите! — Голос Аррина выстрелил, как удар серебряного хлыста. — Потому что они вас заставляют бежать! Потому что их разум слишком велик для вас! Бегите, и пусть они захватят Цитадель, а когда прибудет их флот, пусть они захватят Землю!
Это остановило беглецов. Ужас, который они испытали при этой мысли, оказался настолько силен, что безумное желание бежать немного ослабло. Но где-то позади, в глубине коридоров, их преследователи…
— Пару поколений назад мы спасли вас от Эи, — продолжал бушевать Аррин, в открытую усмехаясь, — когда их корабли уничтожили вашу оборону и уже собирались вторгнуться на Землю. Мы успели вовремя, мы их сдерживали, но сейчас вы выпустили их! Так что бегите!
— Боже милостивый! — воскликнул Сойер с посеревшим лицом. — Значит, все, что ты рассказывал про Эи, было правдой. Все это было правдой!
***
В отличие от других землян, Прайсу не нужно было пересматривать взгляды, с которыми остальные провели всю свою жизнь. Он схватил Аррина за плечи.
— Мы можем противостоять им лицом к лицу? — спросил он. — Их можно убить?
— Их можно убить, — ответил Аррин. — Их разум может воздействовать на многих, но есть пределы. Если мы все набросимся на них, есть шанс…
— От чего вы убегаете? — взревел Прайс, пытаясь докричаться до людей. — Их всего двое. Возвращаемся! Все вместе мы с ними справимся!
Охотники, чей первичный ужас немного улегся, из-за стыда за пережитый ужас, взорвались внезапной яростью.
— Их всего двое! Давай!
И всей оравой побежали обратно по коридору, толпясь. толкаясь, ругаясь. Прайс рядом с Аррином, впереди старый Свитбриар, где-то рядом хрипло кричал Сойер. Толпа, а не армия. Толпа, подгоняемая собственным ужасом.
Завернули за угол и оказались в коридоре, оказавшись перед двумя черными фигурами. Это было все равно, что идти в ночь и смерть, навстречу черным ветрам и ударам острых мечей. На них обрушилась мощь чужеродного разума.
Охотники кричали и падали, хватаясь за головы. Сзади напирали, заставляя передних корчиться от охватываемого их ужаса.
— Закройте глаза!
Прайс, находящийся как раз в первом ряду, закрыл глаза и ударил ножом в облачную тьму капюшона.
Холод, подобный космическому, пронзил его насквозь. Он пошатнулся, теряя сознание. Разум закрылся от ужасного зрелища толпы, множеством рук тянущейся к двум высоким фигурам в капюшонах, окруживших их, пытающихся сбить с ног.
Когда Прайс открыл глаза, обнаружил себя в другом коридоре, а старик Сойер бил его по лицу грубыми ладонями.
— Да, — хрипло сказал Сойер, — они мертвы. Вместе с ними погибло много людей, а многие ведут себя так, будто мертвы их мозги. — Он покачал головой. — При мысли что все это время было правдой…
Бабах! Снаружи Цитадели раздался оглушительный звук. А вслед за ним еще несколько. Бабах! Бабах! Бабах!
— Аррин… — позвал Прайс, с трудом на ноги.
— Он внизу, в том помещении, со своими людьми, — сказал Сойер. — Они пытаются отразить атаку Эи, пока те в космосе.
Огромные ракеты, расположенные за пределами Цитадели, уже стартовали так часто, что их невозможно было сосчитать.
— Ты ему разрешил… — сказал Прайс.
— Разрешил? — повторил Сойер. — Мы его упрашивали. Думаешь, кто-то из нас хочет, чтобы целый флот этих существ достиг Земли?
К тому времени, как Прайс и Сойер спустились в зал управления ракетами, все смертоносные посланцы уже стартовали.
Аррин и его люди не отрываясь наблюдали за происходящим на экранах. Прайс и охотники видели на экранах только сверкающие звезды и темный космос, а потом, наконец, слабые вспышки, похожие на булавочные уколы, как рой светлячков в темной пустоте. А потом все закончилось.
Аррин обернулся.
— Получилось? — с болью в голосе спросил Сойер.
— Да, — ответил Аррин. — Мы их поймали, но немного поздно. Наш флот уничтожит уцелевшие корабли Эи. — А потом устало добавил: — Мы выиграли битву, но не войну. Эи очень много. Но этот мир-аванпост сейчас безопасен. И мы будем отбрасывать их все дальше и дальше…
Сойер посмотрел на Прайса, тот сказал:
— Не будь таким чертовски гордым. Давай, говори уже.
— Похоже, — сказал Сойер, взглянув на Аррина, — в некоторых вещах мы ошибались. Надеюсь, после сегодняшнего между нами все будет по-другому.
— Надеюсь, — кивнул Аррин. — Если захотите, все будет по-другому.
— Ну а теперь, — после небольшой паузы спросил старый вождь миссурийцев, — когда все прояснилось, скажешь, кто же был у нас вашим осведомителем? Неужели Оукс?
Впервые легкая улыбка коснулась лица Аррина.
— Ты и впрямь хочешь это знать? Сейчас, когда все закончилось?
— Думаю, нет, — хмыкнул Сойер. Он обернулся, посмотрел на столпившихся за ним вождей, после чего снова обернулся к Аррину и протянул скрюченную ладонь в древнейшем земном жесте. Аррин ответил.
***
На следующий день Прайс и Линна стояли на крыше Цитадели и смотрели, как отряды охотников расходятся по домам.
В землянах всегда была непреклонная гордость. Они уходили с гордо поднятыми головами, не оглядываясь. Но на краю далекого леса кто-то повернулся и взмахнул рукой, прежде чем окончательно скрыться за деревьями.
— Они вернутся, — сказал Прайс.
— Сначала некоторые, потом все больше и больше, чтобы учиться. Через несколько лет все изменится.
Прайс надеялся, что вскоре сыны Земли и сыны звезд будут вместе жить на многих, пока еще далеких, мирах. Долгая война против Эи когда-нибудь закончится, темная и чужеродная волна когда-нибудь отступит, и земляне внесут в это свою лепту. Но все это было впереди.
— А люди из твоей скрытой колонии на западе, — серьезно спросила Линна, — тоже к нам присоединятся?
Прайс посмотрел на нее, потом ответил:
— Нет никакой колонии, Линна. С запада я прилетел один.
— Но твоя одежда… твой самолет — откуда все это взялось? — удивлению Линны не было предела.
— Объясню немного попозже. Поначалу ты в это не поверишь. Да я и сам не верю.
И, думая о странной причуде силы и случая, вырвавшей его со старой Земли, Прайс почувствовал укол ностальгии по потерянному миру. По тому времени, когда, находясь в безопасности на своей уютной маленькой планете, люди мечтали о космосе и звездах, что сейчас кажется давно ушедшей идиллией юности.
Земля тех дней больше никогда не вернется. Огромная галактика обрушилась на нее, ужасные и прекрасные реалии разрушили юношеские мечты. Теперь это была другая, более суровая планета, которая присоединилась к сообществу звездных миров. Кто знает, что ожидает ее на этой огромной, космической сцене? Прайс покрепче сжал ладонь Линны. Внезапно он почувствовал уверенность в их крошечной роли в этом огромном будущем.
Конец