Клаудии и Лоррейн я поручила найти лучший способ распылять спирт. Чтобы портативно и мощно, два главных фактора. Райдер взялся добыть спирт с самым высоким градусом, насколько возможно, и собирался привлечь к этому всех доступных агентов.
Когда они разошлись, мне, Кристоферу и Мартини стало нечего делать. Сначала я хотела поделиться своими неприятными ощущениями от общения с ними, но решила этого не делать. Кашлянула.
— Не хочу ничего слышать, — резко оборвал Мартини.
— Я и не собиралась ничего говорить. Земляне часто совершают ошибки.
— Спасибо, теперь мы чувствуем себя лучше, — сказал Кристофер. — Может быть, можешь указать нам и на другие заблуждения, с коими мы жили все эти годы? Только, пожалуйста, подожди, при этом должен присутствовать папа.
— Ребят, — я закатила глаза, — вы играете с моими нервами. Что, на самом деле не понимали этого до сих пор? Знаете, как спирт влияет на центаврийцев, и не догадались, что он может так же убийственно влиять на Мефистофеля?
— Вот спасибо, — пробормотал Мартини.
— Вы просто в шоке и не увидели непосредственной связи, когда мы определили спирт ключевым элементом, а Джеймс напомнил, что Йейтс — трезвенник.
— Ты же пока сама не знаешь, как его остановить, я прав? — прищурился Мартини.
— Если честно, то пока нет. У нас тут подобного, можно сказать, и не было до сих пор.
— Не хочешь поделиться, почему выбрала в команду именно нас? — поинтересовался Кристофер.
Нет, не хочу, потому что если скажу, то мой план не сработает. Но я же не центаврийка.
— Конечно. Мы попадаем в пустынную местность, которую нам организует Пол, и заманим туда Мефистофеля. После этого я позволю ему схватить меня и, уже все вместе, распылим собранный в аэрозольные баллончики чистый спирт. Надеюсь, получится попасть ему прямо в глотку. Стоит риска. Стоит попробовать.
— Таков твой план? — недоверчиво поинтересовался Мартини. — Это весь твой план? Серьезно?
— Даже для тебя это безумие, — добавил Кристофер.
С чем я встретилась? С беспросветной тупостью братьев? Тут же промелькнуло множество весьма остроумных шуток, но, опять же, стоит их пока придержать.
— Думаю, весь план расскажу, когда вся наша команда будет целиком в сборе.
— Не позволяй власти затуманить голову, — пробормотал Кристофер.
— Сделаю все возможное, — похоже, пора поинтересоваться еще кое-чем: — Когда вы сообщаете команде, что пора попрощаться с близкими? На всякий случай.
— Каждый день, — подавленно сказал Мартини.
— Клаудия с Лоррейн знают об этом?
— В каком-то смысле, — кивнул Кристофер. — Наверное, все же нет. Нужно провести с ними ритуал.
— Ритуал?
— Религиозный обряд, — пояснил Мартини. — На случай, если погибнем в ходе операции, — потом он посмотрел на Кристофера. — Я этого делать не буду. Тебе придется удовольствоваться обрядом в одиночку.
— Он больше по твоей части, — кинул неодобрительный взгляд на Мартини Кристофер. — Они становятся полевыми агентами.
— Но ты сын Суверенного Понтифика, а это их первая настоящая миссия, — возразил Мартини. — К тому же, в их глазах, ты менее глуп, чем я, так что проведение ритуала будут ждать от тебя, а не от меня.
— Замечательно. Я об этом позабочусь сейчас же, так что можете побыть наедине, — сердито буркнул Кристофер.
— Не начинай, — устало сказал Мартини. — Это не единственная причина, чтобы ритуал провел ты.
— Еще увидимся, — Кристофер кинул на меня пронзительный взгляд и гордо удалился из библиотеки. Чуть меньше, чем через минуту вдали хлопнула дверь.
Мартини положил руки на стол и положил на них голову, закрыл глаза.
— Еще что-нибудь спросить хочешь?
Да, но это может подождать.
— Нет.
— Я так и понял, — он поднялся. — На место операции мы уходим, обычно, с другого уровня. Просто спроси любого, откуда обычно стартуют и тебе покажут дорогу, — он направился к выходу.
— Джефф, почему ты уходишь?
Он остановился.
— Сегодня был трудный день. Один из лучших, что у меня был за все это время, — сказал он, не оборачиваясь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я почувствовал твою реакцию, когда предложил использовать тебя в качестве приманки, — он горько усмехнулся. — Я не могу тебя винить, — он посмотрел на меня, и словно холодным душем обдал. — Такая у меня работа. Я должен делать то, что лучше для всех. Так же и с Кристофером. У нас нет выбора.
— Всегда есть выбор.
— Да. Я свой сделал. Я должен был его сделать. Выбрать что-то одно, — он закрыл глаза. — Слушай, я хочу уйти, хорошо? Я не могу здесь оставаться.
— Почему?
Он снова посмотрел на меня, словно я его дразнила.
— У меня ощущение, что ты меня ненавидишь.
— Что? — я была готова к любому ответу, но только не к такому. — Джефф, о чем ты? Я не ненавижу тебя.
— Я эмпат, не забывай, — он снова горько усмехнулся. — Я чувствую это.
— Нет, Джефф, — я замотала головой. — Я не знаю, что ты чувствуешь, но это не от меня исходит. Я не ненавижу тебя вообще.
— Посмотри сама, здесь больше никого нет, так что я могу чувствовать ненависть только от тебя. Пожалуйста, Китти, прекрати меня терзать.
— Джефф, пожалуйста, — появилось ужасное ощущение чуть ниже живота, — не уходи. Не уходи отсюда. Не оставляй меня сейчас.
— Почему нет? — спросил он уставшим голосом.
— Джефф, то, что ты чувствуешь, это не от меня. Оно, должно быть, от него, — учитывая обстоятельства, я сейчас чересчур спокойна. Жутковато.
— Ты человек, — сузив взгляд, Мартини всмотрелся в меня, — и можешь очень хорошо врать.
— Я — человек. И я волнуюсь. Ты чувствуешь это?
Мартини заметно сосредоточился.
— Да… только смутно.
Он все еще колебался, и я не могла представить, что еще нужно сделать. Не чувствую в себе Мефистофеля, но какая-то его часть засела во мне.
— Джефф, он пытается влиять на тебя. Я не знаю, что делать. И я не знаю, что сделать, чтобы избавиться от него. Но я нуждаюсь в тебе. Он знает это и пытается внушить тебе обратное, — я порадовалась, что эта штука не действует на Райдера, Клаудию и Лоррейн. Кристофер, тот и без того едва меня терпит, так что на его счет можно не беспокоиться. — Почему ты мне не веришь?
— Потому что я этого не чувствую, — печально сказал он и ушел.
Невдалеке открылась и захлопнулась дверь. Вне моего желания накатили слезы. Мне стало страшно — я осталась одна. Один слабый человек, которому не на кого больше рассчитывать и который не знает, как вернуть Джеффа. Я до сих пор не уверена, люблю я Мартини или нет, но точно знаю, что не ненавижу.
Спрятав в ладонях лицо, я тихо заплакала. К родителям пойти не могу, потому что они окажутся в опасности. Рассказать об этом никому другому тоже не могу, иначе меня запрут в какой-нибудь камере и забудут. Там и помру.
Чьи-то руки обняли меня. Я дернулась, вырываясь, но руки удержали меня. Крепкой хваткой.
— Все нормально, — прошептал Джефф. — Извини.
Я не смогла удержаться и уткнулась в его грудь, позволив его рукам обхватить меня.
— Что, я обязательно должна была впасть в истерику, чтобы ты поверил мне?
Похоже, еще одной его рубашке предстоит намокнуть от моих слез.
— В каком-то смысле, да, — он погладил меня по спине. — Ты права, присутствует какой-то внешний эмоциональный слой, не пропускающий настоящую тебя. То, что мы пережили утром, изнурило меня. В смысле, эмпатически. Но, когда ты начала плакать, я почувствовал тебя, так же, как вчера в аэропорту, а потом ночью, когда тебе приснился кошмар, — Он поцеловал меня в макушку. — Извини, малышка. И, пожалуйста, перестань плакать.
— Ты не поверишь мне, если я перестану плакать, — и потеряю его, боюсь, навсегда.
Ладони Джеффа поднялись, он поднял мое лицо, чтобы увидеть зареванное лицо.
— Я тебе верю. Конечно, с трудом, потому что эмпатические синапсы сгорели, а нормальные блоки упали. Мне нужно восстановиться, и единственный способ сделать это — побыть немного в изоляционной камере. Мне понадобиться около двенадцати часов, как минимум. Я знаю, что у нас нет времени. Я чувствую в тебе сущность, но она с тобой не связна. Паразитическая сущность. Должно быть, имплантированные Мефистофелем воспоминания пытаются взять верх. Похоже, чем дальше, тем они становятся сильнее.
— Он хочет, чтобы я убила тебя и Кристофера. Я это знаю, потому что видела во сне. Все остальные тоже будут убиты или превращены в сверхсуществ. Но не ты, и не Кристофер. Он хочет, чтобы вы оба умерли.
— Знаешь, почему?
— Нет, — и это правда. Уверена, что должна бояться ответа. — Я просто знаю, что он скоро придет. Скоро. Ты прав, у нас мало времени. Боюсь, ты не успеешь восстановиться.
— Есть пара вещей, — слабо улыбнулся он, — которые могут помочь.
Он наклонился и поцеловал меня.
Теперь я плакала от облегчения. Тем не менее, почувствовала себя прекрасно, с легкостью отбросив в сторону все, что меня беспокоило. Одна рука Мартини скользнула на затылок, другая спустилась вниз по спине. В ответ я обняла его и крепко прижала к себе, боясь упустить.
Это был долгий поцелуй. Когда же он, наконец, прервался, я спросила, как всегда, с трудом вспоминая слова:
— Это место звукоизолировано?
— Это библиотека. Мы строили ее, следуя земным стандартам, — засмущался Джефф.
— А дверь изнутри запирается?
— Да. А зачем?
— Ну, я всегда мечтала заняться любовью на столе переговоров.
Странно, но правда. Этой фантазией я никогда прежде ни с кем не делилась.
Взгляд Мартини потух и выглядел немного разочаровано.
— Никогда не думал, что скажу такое, но это отличная идея. Правда, нам придется немного подождать. Мне нужны силы, потому что я эмоционально опустошен. Но, обещаю, мы это сделаем.
— Я подожду, — придется подождать. Проклятые психотические сверхсущества не упустили возможности испортить прекрасную идею.
— Хорошо. Значит, мне есть, для чего жить, — он снова меня поцеловал, а потом отстранился. — Похоже, сейчас я уловил от тебя некоторые эмоции. Но они слишком слабые. Похоже, они лучше срабатывают, когда ты кричишь или плачешь.
— Буду иметь в виду.
— Именно. А сейчас тебе нужно пройти ритуал прощания, на случай, если мы не вернемся.
— Нельзя сделать вид, что мы его уже прошли? — я снова обхватила Джеффа обеими руками.
— Я так хочу. И нет, ты обязательно должна увидеть своих родителей. Я найду тебя там.
И мы пошли к выходу.
— Я думала, что в этой операции я главная.
— Только, когда мы не одни, — усмехнулся Джефф.