Расселись по машинам. Кристофер занял переднее сиденье рядом с Райдером. Думаю, Мартини поместили где-то сзади. Хочется думать, что он еще спит, но с кучей адреналина в крови такое весьма затруднительно.
Я уселась за баранку второго автомобиля. Приятный внедорожник. «Линкольн Навигатор», как и стандартные костюмы центаврийцев, оказался стандартным передвижным средством, как понимаю, если учесть, что раньше у центаврийцев только такие и видела. На панели устроился навигатор, рядом кнопка, закрывающий автомобиль щитом невидимости. Когда нашла встроенные в приборную панель часы, с удивлением обнаружила, что стрелки приближаются только к двум часам дня. У нас впереди почти целый день, чтобы умереть. Отлично.
— Мило, что пользуетесь отечественными машинами, — сказала я, когда рядом уселась Лоррейн, а Клаудия, забравшись на заднее сидение, тут же уместилась посередине.
— Правительственный контракт, — усмехнулась Лоррейн и захлопнула дверцу. — Хорошо, давай, рассказывай, что произошло между тобой и Кристофером.
— Ничего.
— И ты еще утверждаешь, что только мы не умеем врать, — засмеялась Клаудия. — Вы двое, похоже, стали немного ближе друг к другу. Кристофер все еще расстроен, но не так, как раньше.
— Как только покинула Джеффа, не прошло и минуты, как занялась Кристофером, — Лоррейн нашла это смешным. Сомневаюсь, что Мартини разделил бы ее веселье.
— Все было совсем не так, — ну, на самом деле, почти так. — На нас повлияли имплантированные воспоминания. Думаю, они сделали так, чтобы Джефф думал, что я его ненавижу и, наоборот, привлекли ко мне Кристофера.
— И тебя тоже к нему влекло, — сказала Лоррейн так, словно констатировала факт.
Тем временем внедорожник Райдера подъехал к вратам.
— Нет. Ну, не совсем, — так и было до момента, когда Кристофер меня поцеловал. Теперь это стало частью меня. Вот интересно, что было бы, если б я поддалась страсти и мы бы занялись любовью.
Центавриец у ворот подал Райдеру знак и тот поехал. Неприятно наблюдать, как медленно исчезает машина во вратах. Я тут же начала изучать приборную панель.
— Так кто же лучше целуется? — поинтересовалась Клаудия.
Вот об этом стоит подумать.
— Оба удивительно хороши, но мне больше понравился Джефф, — возможно, больше, чем понравился. С Кристофером пришлось целоваться лишь раз, Мартини же целовал меня много и по-разному. Он делал много разных вещей, таких, что я и не подозревала, что это возможно. Одним словом, оба хороши.
— Ты все это время была с Кристофером? Я знаю, что ты сделала с Джеффом, можешь не отпираться, — хихикнула Клаудия.
— Э-э… нет. Мы вовремя остановились, — ну, может, чуть переборщили, но остановились.
— Было так же, как с Джеффом? — поинтересовалась Лоррейн тоном, словно мой ответ интересует ее только с научной точки зрения.
Я могла и соврать, но зачем?
— Мне никогда не было так хорошо в постели ни с кем, кроме него. Никогда.
— Из-за ментальной связи? — удивилась Клаудия.
— Хм… нет, вряд ли, по крайней мере, не в том смысле. Не думаю, что люди могут подключаться так, как вы, по крайней мере, никогда о таком не слышала. Кроме того, когда мне хорошо, мне не нужно каких-то там дополнительных подключений, разве, чтобы продолжалось подольше и не останавливалось, — я сейчас больше всего хочу оказаться в постели вместе с Мартини.
Девушки захихикали.
— Не могу поверить, что с Джеффом может быть так здорово. Кто бы мог подумать, — захохотала Клаудия так громко, что я забоялась, как бы у нее не остановилось дыхание.
— А в Кристофере что понравилось? — спросила Лоррейн и села нормально, потому что в этот момент автомобиль Райдера исчез во вратах полностью, и теперь настала наша очередь.
Я задумалась, как бы ответить на этот вопрос.
— Всепоглощающе.
— О-о-о, звучит жарко, — Лоррейн оглянулась на Клаудию. — Я же говорила тебе об этом. И на счет Джеффа я тоже была права.
Я словно снова оказалась в компании Эми и Шейлы.
— Кажется, вы не расстроились.
— Нет, конечно же. Мы же не хотим выйти за них замуж.
— А кому-нибудь из нас придется, — обреченным голосом добавила Клаудия.
— Почему?
— Брак по договоренности. У нас до сих пор с этим проблемы. Если только они выберут нас, — сердито ответила Лоррейн.
Винить ее в этом было невозможно.
— Ни один нас не выберет, — категорически заявила Клаудия. — Поэтому мы никогда не выйдем замуж. Мы знаем, чего хотим, но, если не можем этого получить, превращаемся в старых дев.
— Вы ведь хотите выйти замуж за землян, так ведь?
— Да, и делаем для этого все. Этого хотят все наши ровесницы, — Лоррейн оперлась локтем на дверцу и подперла кулаком голову. — Но вряд ли когда-нибудь получится.
— Джефф не сделает, несмотря на то, что ему твердят, — почти прошептала Клаудия. — Вот увидите.
У меня перехватило дыхание, но выяснить причину нужно:
— Это та самая причина, почему я ему понравилась?
— О, нет, дорогуша, не только, — на сей раз ободряюще ответила Клаудия.
— Тогда почему я ему понравилась? — почему понравилась Кристоферу, я уже знаю.
Обе девушки молчали. Как раз в этот момент наш внедорожник стал проходить через врата. Это было ужасно, так что я постаралась сосредоточиться на руле.
— Он эмпат, — наконец, сказала Лоррейн. — Он чувствует людей.
— Но, если верить рассказу Джеймса, ни разу не происходило так быстро, как с тобой.
— Что с их отношениями? Я имею в виду Джеффа и Кристофера, — не хочется думать, что нравлюсь Мартини только из-за того, что я землянка и либо представляю собой выход из устроенной ему ловушки, либо он рассматривает экзотические варианты до того, как женится на какой-нибудь девушке своего вида.
— О, они очень близки, — сказала Клаудия. — Но…
— Но?
— Мама как-то рассказывала, когда я была еще девчонкой, — Лоррейн немного поерзала на сидении. — Джефф немного моложе Кристофера, хотя и родились они в одном году. Кристофер — единственный ребенок в семье, а у Джеффа много сестер.
— Это объясняет его любвеобильность.
— Не совсем, — возразила Клаудия. — Пока им не исполнилось десять, они были совершенно другими.
— Как так? — очень интересно, кстати.
— Помню, Кристофер всегда нам помогал, — сказала Лоррейн, — и всегда брал брата на слабо, мол, давай, Джефф.
— Потому что Джефф был очень застенчивый. Он родился последним и после большого перерыва. Кристофер всегда был один, твердый, как свинец, постоянно таскал Джеффа за собой, а Джефф постоянно твердил, что им не стоит делать того-то и того-то.
Девушки словно рассказывали о ком-то другом.
— Они всегда были вместе?
— О, да, — кивнула Клаудия. — У родителей Джеффа нет никаких способностей. Поэтому им пришлось сложно с сыном, у которого вдруг прорезался эмпатический талант.
— Мама рассказывала, что Джеффа под свое крыло взяла мать Кристофера. Она была эмпатом, поэтому понимала, что тот переживает. Эмпатам сложно, пока они не станут старше и не научатся блокировать эмоциональные натиски. У Джеффа способность появилась раньше, чем обычно это происходит, поэтому с ним пришлось труднее.
Я представила, как сложно пришлось Мартини, находившемуся со мной в конференц-зале, а потом в комнате родителей. Каким же несчастным и больным сделали его наши эмоции. Я легко представила, как родители сходят с ума, беспокоясь за сына, волнуются, зная, что он чувствует их настоящее отношение.
— Получается, он почти все время проводил с тетей и дядей?
— С тетей. Ричард занял пост Суверенного Понтифика до того, как наш народ пришел на Землю и задолго до того, как мы появились на свет. Пост обязывает его почти все время уделять всем вокруг, почти забыв о семье, — вздохнула Клаудия. Как раз в это время мы, наконец, вывалились из врат и оказались в пустынной местности, окруженной далекими горами. — Из того, что я слышала и помню, трудно было всем. Но Тереза была дипломатом, так что тоже почти всегда была занята.
— Они жили на Восточной базе, и Джефф проводил там большую часть времени. Мы тоже оттуда, а сюда попали по переводу, — сказала Лоррейн. — Следуй за Джеймсом. Думаю, он хочет отъехать подальше от врат.
— Все поменялось после ее смерти?
— Если верить маме, буквально на следующий день, — Лоррейн вдруг прищурилась. — Почему их внедорожник так раскачивает?
— Не знаю, может, попали на ухабистое место, — смерть матери и близкого человека, несомненно, вполне может изменить личность. — Кристофер сник и Джефф начал заботиться о нем? Поменялись ролями?
— Да. Мама говорила, словно за одну ночь поменялись личностями. Кристофер после смерти Терезы больше никогда не был таким, каким был до того. Джефф иногда становился тихим, как раньше, но Кристофер превратился в…
— Своего отца, — закончила Клаудия. — Когда они были еще маленькими. он был больше похож на мать. А сейчас на нее больше похож Джефф.
— Она тоже была общительной?
— Да, — ответила Клаудия, когда девушки перестали смеяться. — Она была веселой, и всех вокруг заражала оптимизмом.
— Не подходит под описание Кристофера, — я вспомнила, как он выглядел, когда вызвал образ матери. Он не забыл ее, даже спустя двадцать лет после смерти. Не хотела бы сейчас потерять маму, а от мысли, что ее могли убить из-за ее тайной жизни, когда я была еще маленькой, вовсе бросило в дрожь.
— Мама говорила, что Джефф для Терезы был как второй сын, — продолжила Лоррейн. — Они были очень близки. Она научила его всему, что касалось управления эмпатическими способностями. Наверное, это одна из причин, почему он стал главным полевым агентом и так долго обучался этому.
В такое трудно поверить — когда умерла Тереза, ему исполнилось всего десять. Конечно, основы он успел изучить, но откуда получил супер-эмпатические навыки? Что-то мало в это верится.
— Они всегда были сильны в своих способностях?
— Да, и после смерти Терезы способности только увеличивались. Постепенно. С Ричардом им трудно пришлось, так что ребята несколько месяцев жили с родителями Джеффа.
— Мама говорила, что он так и не оправился от потери. И никогда больше не женился. Даже не рассматривал этот вопрос.
— Получается, они всегда были близки, Джефф с Кристофером?
Мы подъехали в самый центр того, что можно с полным основанием назвать «Нигде». И автомобиль Райдера определенно трясло сильнее, чем наш.
В салоне повисла мертвая тишина. Ее можно было бы даже назвать сочной. Я кхмыкнула.
— Несколько лет назад можно было бы сказать, что да, — осторожно сказала Клаудия.
— Угу. И что случилось? — в ответ молчание, так что я продолжила. — Позволю себе предположить, что они влюбились в одну и ту же девушку, я права?
— Угадала, — вздохнула Лоррейн, но на самом деле тут нечего было угадывать, все и так очевидно. — Да, они оба хотели жениться на одной и той же девушке. Ее звали Лиза.
— Звали?
— Ее убили, — всхлипнула Клаудия. Похоже, собирается разреветься. — Она была отличной подругой, они обожали ее, и Лиза чуть ли не единственная центаврийка, кто на самом деле была заинтересована выйти замуж за одного из них.
— Как она умерла? — мне удалось не заревновать, и этим можно гордиться. Впрочем, сомневаюсь, что у меня есть на это право. И Райдер не шутил, когда назвал центаврийцев огромной итальянской семьей. Тут все знают все обо всех.
— Они тогда уединились с Джеффом, и тот хотел сделать ей предложение. Лиза больше склонялась принять предложение Кристофера. Разговор предстоял нелегкий, — всхлипывая, произнесла Клаудия. — И тогда их атаковало сверхсущество.
Просто нападение, никакого проявления.
— Сверхсущество не было Мефистофелем, я права?
— Да, — кивнула Лоррейн. — Это было одно из тех существ, которых мы называем уховертками, — тут она резко сменила тему: — Что случилось с Джеймсом?
Внедорожник Райдера трясло все сильнее, стало заносить то в одну сторону, то в другую.
— Он всегда ездит так плохо?
— Нет. Интересно, что там не так? — Клаудия наклонилась вперед. — Включи громкую связь, — предложила она, указав на какую-то кнопку на приборной панели.
Лоррейн тут же ударила по ней.
—… Я сейчас покажу тебе, почему я расстроен! — это был голос Мартини и он кричал.
— Если ты способен меня выслушать… — Кристофер тоже кричал.
— Меня не волнует твои проклятые оправдания!
— Эй, вы двое, может, все-таки успокоитесь? — попытался утихомирить братьев Райдер.
— Останови чертову машину, Джеймс, иначе я его убью, прямо здесь, а из тебя сделаю летучую мышь!
Лоррейн снова ткнула по кнопке и в нашем внедорожнике повисла тишина.
— Полагаю, Джефф догадался, что ты с Кристофером… гм… подружилась, — посмотрела на меня Лоррейн. — Что теперь?
Внедорожник Райдера резко затормозил, да так, что встал к нам боком. Джеймс тут же выпрыгнул наружу и побежал к нам. Я приоткрыла окошко.
— Настало время претворять в жизнь настоящий план.