На лифте добралась до восьмого уровня и без всякой помощи нашла свою комнату. Сумок тут пока нет, ведь даже на гипер-скорости их не проверишь за пять минут. С этим нужно смириться.
Осмотрев кровать, я не обнаружила ничего подозрительного. Хорошо. На ней по-прежнему безопасно спать. Бросила туда сумочку. Нужно понять, насколько сейчас необходим отдых. Оказалось, не так уж и нужен, поэтому направилась в ванну.
Расчесалась, но на этот раз не стала собирать волосы в хвост. Умылась. Теперь готова к дальнейшим действиям.
Отправилась обратно к лифту. В принципе, я готова работать дальше, просто сейчас не хочется. К тому же, я по-прежнему волнуюсь за Мартини.
Не успели двери лифта открыться, как у меня отвисла челюсть. Он стоял там, прислонившись к боковой стенке, в полном боевом облачении Армани, выглядит потрясающе великолепно и так, словно с ним ничего не случилось.
— Заходи, — сказал он. Его голос, вроде бы, счастливый, но Мартини и не думал улыбаться.
— Как ты себя чувствуешь? — я вошла в лифт и сразу почувствовала себя виноватой.
— Прекрасно, — Мартини нажал на кнопку, отправив нас на пятнадцатый этаж.
Он злится на меня. Хорошо. Не знаю, почему, но мне не хочется это выяснять.
— Что случилось?
Мартини некоторое время молча разглядывал меня, потом поинтересовался:
— Что ты делала в квартире с Кристофером?
— Собирала вещи. Там мы обнаружили змею и еле спаслись от взрыва. Джефф, ты серьезно решил обвинить меня в том, что мы с Кристофером что-то делали, пока ты восстанавливался? — я добавила в голос часть невинной честности.
— Возможно.
Я почувствовала боль и подумала, не повредили ли его чувства те испытания, через которые он прошел.
— Ну, мы этого не делали, — я опустила взгляд, в основном потому, что не хотела зарыдать. Я чувствовала, что сейчас расплачусь.
— Нам есть о чем поговорить перед заседанием?
— Заседание отменили, — Мартини стукнул по кнопке «стоп-лифт».
— Что? Тогда почему…
— Докажи это, — он схватил меня за плечи.
— Доказать что? Джефф, я…
— Докажи, что ты моя, — его глаза вспыхнули, когда он притянул меня к себе и поцеловал.
Он никогда раньше не целовал меня так, как сейчас. С напором, более жестко, чем это проделывал Кристофер, почти оставляя синяки в местах поцелуев. Его язык прорвался в мой рот, заставляя меня подчиняться.
Мартини опустил одну руку к пояснице, другой стал поддерживать мой затылок. Он запустил пальцы в волосы, контролируя движения моей головы. Я не могла пошевелиться, так крепко он держал меня.
Поцелуй превратился в более глубокий и более требовательный, а я обнаружила, что мои пальцы пытаются царапать спину Джеффа. Мартини с силой прижал меня к стенке кабинки, но его ладонь не дала моему затылку стукнуться по отделочной панели.
Он прижал меня своим телом к стене, потом отстранился, ладонь, поддерживающая голову, скользнула вниз, к груди. Схватившись за рубашку, он с силой рванул ее, после чего сорвал с меня бюстгальтер. Только сейчас до меня дошло — он точно знает, что со мной тогда делал Кристофер.
Он отстранился еще больше, почти не поддерживая меня. Я хотела было извиниться в который раз, что он не должен всего этого делать, но не сказала, потому что люблю его. Вместо этого я обхватила его ногами за талию. Он погладил мою грудь, потом слегка ее сжал и, подняв меня выше, стал целовать.
Мысль о брифинге с участием большого количества людей, ожидающих меня, промелькнула и исчезла. Мартини сказал, что его отменили, к тому же его зубы нашли мои соски и все связные мысли исчезли, кроме одной — не дать Джеффу уйти.
В какой-то момент, прежде чем он закончил, пришлось сделать отчаянную попытку, схватив Мартини за голову и оторвать от своей груди. Он бросил на меня взгляд, отпустил талию и поймал, когда мое лицо оказалось напротив его. Я впилась в его губы поцелуем, Мартини сдался, исступленно продолжая свое дело.
Его руки скользнули вниз, забрались под юбку, поглаживая бедра, потом он сунул пальцы под нижнее белье, и вот тогда началось настоящее безумие.
Его пальцы плясали снаружи и внутри, двигались быстро и умело, гарантированно делая меня беспомощной. Я не могла ничего сделать, кроме разве просить его делать это еще и еще. Так же, как и раньше, кульминация оказалась насильственно острой, быстрой и сильной. И снова я поняла, что рада тому, что мы находимся в звукоизолированном помещении.
Мартини подвинулся так, что мои ноги сорвались с его поясницы, но он все еще держал меня на весу. Одним движением он сорвал трусики и туфли, после чего закинул мои ноги обратно, туда, где они были до этого. Он снова впился в меня поцелуем, язык прорвался в мой рот, а я чувствовала, как он в это время расстегивает брюки.
Наверное, я должна была сказать «нет», остановиться или что-то еще, чтобы показать себя независимой женщиной, которой не обязательно нужен мужчина, чтобы жить полной жизнью. Вместо этого я стонала, крепче прижимаясь к нему, намекая на продолжение.
Он не стал ждать приглашения словами, он просто вошел в меня, в результате чего я получила второй оргазм. Надеюсь, на этот раз весь Научный комплекс не услышит ничего, потому что кричала я в рот Джеффа.
Когда крик затих, Мартини прервал поцелуй. Ладонь вернулась к моему затылку, пальцы снова переплелись в волосах, контролируя движения головы. Другой рукой он скользнул по бедрам, пальцы ворвались внутрь меня. Я сдавленно вскрикнула.
— Больно? — прорычал он, сверкнув взглядом.
— Немного, но… о, Боже… — Джефф остановился. — Не останавливайся… пожалуйста, не останавливайся, Джефф, пожалуйста.
— Малышка, тебе это нравится? — слабо улыбнулся Мартини и снова сунул пальцы внутрь меня.
Мой вопль, должно быть, был правильно понят, потому что Мартини продолжил делать то, что делал — сильно, быстро и глубоко. Я держалась за него руками и ногами.
Мартини снова вернулся с поцелуями, на этот раз, принявшись за шею. В сочетании с тем, что он продолжал делать дело там, внизу, скоро наступит очередная кульминация. Когда он чуть укусил меня, я чуть не потеряла сознание, но удалось удержаться.
Когда все было закончено, я почувствовала, что сил у меня никаких не осталось. Мартини все еще целовал и поглаживал меня, на этот раз нежно, начав с места укуса. Оттуда заскользил к уху и, по щеке перебрался к губам. На этот раз поцелуй был не яростным, а нежным.
Я перестала держаться за него ногами, встала на пол, уперлась спиной о стену и спустилась вниз. Он присел следом.
Я не могла делать больше, нежели сидеть, дрожать и всхлипывать. Мартини, кажется, знал об этом. Он застегнул ширинку, потом надел на меня и застегнул бюстгальтер, одновременно поглаживая мою грудь. Потом застегнул рубашку. Я удивилась — все пуговицы на месте. Армани явно стоит своих денег. Мартини тем временем скользнул ладонями по моим ногам вниз, присел, чтобы подобрать мое белье.
Когда надевал трусики, воспользовался моментом и прошелся языком по ногам, что снова чуть не ввело меня в неистовство. Его руки гладили кожу ног, язык прохаживался в районе бедер. Наступал очередной оргазм, болезненный и такой сильный, что я схватила его за голову, чтобы оторвать от себя и, одновременно, с большим желанием удержать при себе.
Он схватил мои руки одной ладонью. Не больно, но крепко, так, что я не смогла вырваться. И закончил свое дело, заставив меня рыдать от эротического истощения, после чего, свободной рукой натянул мои трусики на место.
Он поднял меня, поднял мои руки вверх, продолжая удерживать их одной ладонью, а другой тем временем, разглаживал юбку, после чего в упор посмотрел на меня горящим взглядом.
— Ты моя?
Я не ответила. Не хочу говорить.
— Поцелуй меня.
Я пыталась сопротивляться, но не смогла. Застонала, попыталась вырваться, но Джефф крепко держал мои запястья над головой.
Приблизив лицо еще ближе, он требовательно повторил:
— Поцелуй меня.
Это был приказ, и я постаралась повиноваться ему, но он был еще далеко.
Он приблизился еще ближе, прорычав:
— Поцелуй меня.
Я, наконец, смогла добраться до него и, когда наши губы встретились, он отпустил мои запястья, чтобы обнять меня. Я тоже обняла его за шею. Он держал меня так, словно не хотел никогда отпускать.
Не спеша, оторвал губы от моих, и спросил, глядя в глаза:
— Ты моя? Ты меня любишь?
Больше я не могла об этом молчать.
— Да, Джефф. Я твоя и только твоя. О, Боже, я так тебя люблю.
Мартини слегка улыбнулся.
— Хорошо. Не хотелось бы любить безответно.