Райдер разговаривал по телефону с Гауэром.
— Да. Да, у нас тут труп, но не наш труп. Это некая пожилая женщина, я бы сказал, что она ни разу в жизни не голодала. Нет, Альфред не имеет ни малейшего представления, кто она. Думаю, это кто-то из технического персонала, скорее всего, кубинка. Нет, не расстреляли. Перерезали горло. Да, согласен, полное безобразие. Мы нашли ее, потому что Китти ползала по полу. Потому что Китти — это Китти. Шутки в сторону, она искала улики. Да. Правильно. Да, улики, указывающие куда исчезло тело Смита. Нет, у нас нет никаких предположений, куда оно исчезло, — Райдер посмотрел на меня. — Пол хочет знать, хочешь ли ты, чтобы Кевин и остальные встретили нас на карантине.
— Да, и пусть держаться все вместе, где бы они ни были. И пусть присматривают за спинами. Пусть убедятся, что никто не нажимает никаких кнопок в Центре управления полетами. О, и Пол должен держать Лоррейн в центре своей кучки.
Закатив глаза от моих распоряжений, Райдер, тем не менее, повторил инструкции слово в слово.
— Э-э, ты знаешь, что все идет немного неправильно. Да, мы немного волнуемся. Смотри сам, тут люди мрут, как мухи. Не позволяй никому бродить в одиночку. Да, тебя я тоже имею в виду. Где ты, черт побери, бродишь? Понял, ты в точке встречи, куда шли и мы. Нет, думаю, все, кто со мной, согласятся, если я скажу, что это задание попросту ужасно. Да. Скоро увидимся.
Кристофер с Рэнди проверили близлежащие компьютерные ящики — во всех их обнаружилась настоящая компьютерная аппаратура.
— Значит, мы запрем ее, и будем надеяться, что похитители тел не вернутся за ней?
— Я не хочу никого здесь оставлять, — сказал Мартини.
— В Кеннеди всегда так захватывающе? Я имею ввиду: убийства, взрывы, полный хаос?
— Как правило, нет, — ответил Альфред.
Появилась еще одна интересная мысль
— М-м… когда вернулись астронавты?
— День прошел. Я позвонил Джеффри, как только мы поняли, что не имеем ни малейшего представления, что по ним ударило.
— В этом может быть какая-то связь, — я посмотрела на Джеффа.
— Или нет, — он пожал плечами. — Но да, давай все выясним. Запрем помещение и посмотрим, исчезнет ли труп, когда вернемся.
Мы поставили этот пункт в план действий и пошли вслед за Альфредом к нашему следующему пункту назначения. Мы все шли тесной кучкой. Мартини обнял меня за талию, я заметила, что Рэнди идет вплотную с Клаудией, Кристофер шел рядом с Райдером. В случае, если придется перейти на гипер-скорость, никто из нас не пропадет.
— Весело, мы все похожи друг на друга.
— Да, — усмехнулся Джефф. — Становится странно.
— Думаю, странности остались позади несколько часов назад. Думаешь, уборщица засекла их, когда они уносили тело Карла?
— Возможно. Меня больше беспокоит, зачем там оказалась подделка под компьютерный ящик.
— Может, его собирались использовать для другого.
— Пап, а зачем в той комнате пустой компьютерный ящик?
— Понятия не имею, Джеффри. Я там почти не бываю. До сегодняшнего дня я бы сказал, что у нас маньяки-убийцы не бегают, так что мои слова ничего не стоят. Сегодня первый раз, когда мне пришлось иметь дело сразу с двумя трупами.
— А много центаврийцев заходит в это помещение? — я пыталась хоть что-то придумать, но моя Агата Кристи, похоже, работать отказалась. Судя по всему, с мотивацией сверхсуществ и психов мне удавалось лучше справляться. С другой стороны, кажется, у нас тут бегает один псих, а то и больше, так что вскоре может прийти какая-нибудь мыслишка.
— Нет. Большинство из нас с компьютерами не работает, по крайней мере, не как технический персонал.
— Но у вас есть ключ.
Альфред оглянулся, поймал мой взгляд, в котором я ясно прочитала что-то вроде: «Ты меня раздражаешь, но, поскольку ты милашка, я тебе отвечу». Этот взгляд один в один похож на взгляд Джеффа. Мне говорили, что Джефф похож на своего отца, но никто не упоминал о таких подробностях.
— У меня самый высокий ранг среди центаврийцев на этом объекте. У меня есть ключи ко всем помещениям.
Авторитет в семье, должна признать, это меня нисколько не удивило. Мартини упоминал как-то, что его отец, по существу, руководитель научного отдела.
— Получается, целью бомбы был ты.
— Не думаю. Она не взорвалась, пока там не оказались все.
— Нет, она не взорвалась, пока не появился Джефф, — я поплотнее прижалась к цели номер два. — Бомба оказалась ближе к вам обоим, — тут вспомнились слова моего загадочного абонента. — О нет, только не снова.
— «Не снова» что? — в замешательстве спросил Джефф.
— У нас в наличии две враждебные нам группы, собирающиеся покончить с нами, — почему бы этим человекоубийственным психопатам с манией величия и планами покорения мира не выстраиваться в очередь?
— Почему?
— Звонивший говорил, что убьет меня и моего бойфренда, если я не уберусь отсюда. Но у нас было две атаки: одна попытка покончить со всеми нами, а вторая — покончить с тобой и твоим отцом. Не я была мишенью, а ты, — о, как же ненавижу, какой оборот принимают эти рассуждения. — Получается, одна из этих групп хочет видеть обоих Мартини мертвыми.
— Прекрасно, кажется, у нас есть работоспособная версия.
— Почему кто-то хочет убить меня и Джеффри? — голос Альфреда звучал менее убежденно.
— Видимо, они считают, что Джефф здесь может сделать все то, что делаешь ты. Или что он будет делать все, что мог бы сделать ты, — прозвучало немного нескладно, чем в голове.
Как ни странно, путанное высказывание, убедило Альфреда больше. Он кивнул.
— Хорошо, посмотрим.
Серьезно? А я надеялась, что он хоть как-то распутает мои суждения.
— Отлично. Таким образом мы договорились, что первая группа хочет избавится от Мартини, а от всех остальных из Альфа-команды по случаю. Но план второй команды немного другой. Тот, кто звонил мне, хочет, чтобы я исчезла отсюда и прихватила с собой Джеффа, потому что они не сказали, мол, убирайся или мы убьем всех твоих друзей или только центаврийцев.
— Много таких? — поинтересовался Райдер.
— Слишком большой список, — сказал Кристофер. — Если серьезно, у нас достаточно времени, чтобы проверить потенциальных подозреваемых?
— Не буду отвечать на вопрос, — к тому же, у меня нет подходящих мыслей. — Думаю, нужно выяснить, кто хочет избавиться от Альфа-команды и Альфреда и почему, — что-то мы размениваемся на мелочи. — Альфред? Ты знаешь Левенталя Рида? Он один из Палаты представителей от Флориды.
— В каком-то смысле, — кивнул Альфред. — Он не особенно дружелюбный человек, но он раньше здесь бывал, когда прибывал во Флориду по делам.
— Что он высматривал? Чем интересовался?
— К нам он в одиночку никогда не заходил, — хмыкнул Альфред. — Есть целый ряд подкомитетов, работа которых влияет на то, что мы тут делаем. Так что визиты были официальные. Формальный, стандартный процесс.
— Как часто?
— Раза два в год, — Альфред пожал плечами. — Иногда больше, в зависимости от того, что происходит. Иногда заходил еще чаще, особенно когда нас навещали различные подкомитеты по разным, друг с другом не связанным вопросам.
— Сколько людей знают, что здесь работают центаврийцы?
— Не так много, как кажется.
— Похоже, что все.
— На самом деле, — Альфред покачал головой, — не все политики знают, что мы здесь… разные. Американский Центурион считается территорией США, как Пуэрто-Рико, если ты понимаешь, о чем я. Вот в таком плане о нас знают многие.
— Уровни безопасности и те, кому необходимо знать, — добавил Мартини. — Ранжирование, как в любой другой военной разведке. Я знаю, у тебя есть необходимый пакет документов. Ты их получила в тот же день, когда тебя утвердили в качестве главы воздушного отряда.
— Джефф, — фыркнул Райдер, — ты серьезно думаешь, что она когда-нибудь их читала? Ставлю сотню, она даже на них не посмотрела. Больше того, удваиваю сумму, она бросила их где-нибудь в моей комнате с запиской, мол, выдай мне высокий уровень. Я посмотрю, когда мы, наконец, вернемся домой.
Я окинула Райдера насмешливым взглядом. Показалось, он немного смутился.
— Я читала их, — по диагонали. Пачка оказалась толстой и нудной. Небольшую я бы прочла полностью. — И я тебе их не давала, Джеймс. — Я даже знаю, где валяются эти документы. В правом нижнем ящике тумбочки в спальне моего логова. Все аккуратно сложено и ждет, когда у меня появится время и интерес позаниматься граждановедением: классификацией американского Центуриона.
Похоже, из-за того, что я задаю глупые вопросы, тут решили, что я ничего не читала. Ну да пусть с ними.
— Так, Альфред, Рид заявляется сюда каждый раз?
— Да. Он работает во многих подкомитетах, проявляющих к нам интерес. Не во всех, хочу заметить.
— И сколько времени это продолжается?
— О, — Альфред поджал губы, — я бы сказал, лет десять, может, двенадцать.
— Турко работает здесь столько же?
— Нет. Он пришел позже. Сомневаюсь, что представитель в этом участвует. Он не единственный политик, регулярно нас посещающий. К нам в гости приходит парочка конгрессменов, одна из них женщина. Она приходит сюда даже чаще, чем представитель Рид. Я сомневаюсь, что кто-то из них пытается нанести нам или тому, что мы здесь делаем, вред.
Мне удалось проглотить ехидный комментарий. В конце концов, я разговариваю с отцом Джеффа. Плюс ко всему, центаврийцы не обучены рассматривать людей как врагов, даже когда так оно и есть. За несколько последних месяцев я выяснила, что большинство центаврийцев считает, что они находятся здесь, чтобы охранять и защищать Землю от паразитов и делают это любыми способами. Они считают, что находятся в долгу перед своей новой родиной, даже пуристы, что до сих пор надеются в один прекрасный день вернуться на Альфа-Центавра.
Несмотря на то, что они имеют дело со всеми земными правительствами, бюро и представительствами, центаврийцы удивительно наивны, когда дело доходит до того, как низко могут пасть люди. Может быть потому, что центаврийцы не умеют врать и считают, что земляне тоже этого делать не могут.
Но мы можем и я нутром чую, что тот, кто проводит план по нашему устранению здесь, в Космическом Центре, человек. Вопрос в другом, это сам Турко или им кто-то манипулирует? Трудно судить, когда времени пообщаться с ним почти не было, и не хочется, чтобы моя личная неприязнь к этому человеку, решительно сказалась на суждения.
Опять же, Джефф чувствует, что моя женская интуиция, как обычно, течет в верном направлении, и мама чувствует, иногда прислушиваясь к моему нутру, чем к рациональному мышлению. Моему нутру очень, очень хочется разбить морду Турко.
Мы подошли к карантинной зоне и встретились с остальными прежде, чем я смогла вычислить, в какую игру играет Турко. Я тут же поделилась со всеми присутствующими своей теорией. К счастью, Гауэр принял мою точку зрения.
— Не думаю, что второй план приведен в действие, — сказал он. — Я бы предположил, что угроза тебе была только началом.
— Буду начеку, — угроза в сторону центаврийцев, кажется, намного лучше спланирована и, конечно, ориентирована на эффективное исполнение. — Давайте посмотрим на астронавтов.
— Мы не сможем туда пройти, — сказал Альфред. — Есть причина, почему они еще в карантине. Мы можем только следить за ними из лаборатории медицинского наблюдения.
— Мы сможем поговорить с ними?
— Преимущественно, нет, — смутился Альфред. — Оттуда только наблюдают. Можем их послушать из лаборатории. У них есть терминалы и они их используют для ввода запросов, просьб и так далее.
— И о чем они просят или говорят?
— Они говорят, что ничего не случилось, и просят покинуть карантин.
— Они заболели? — надеюсь, мы говорим не о брате Гауэра.
— Они говорят, что чувствуют себя нормально, но мы бы такого не сказали. Мы обнаружили факт проникновения в корабль живого существа, но пока не можем его найти.
— Мы все обучены уничтожать сверхсуществ, — чувствую, что констатировала сейчас очевидное, но кто знает, что на самом деле думает Альфред из того, чем мы занимались сегодня целый день.
— Никакого проявления сверхсущества не было, — тон Альфреда был таким, словно я испытываю его терпение. Ну, он не первый человек или центавриец и даже не первый Мартини, с которым я такое проделываю.
— Может он в засаде.
— Может, стоит пройти в лабораторию и понаблюдать?
— Разве сейчас там никого нет?
— Нет, — вздохнул Альфред. — Ты настояла, чтобы всех согнали в одно место. «Все» означает и команду наблюдения.
Отличная позиция.
— Все, кроме космонавтов.
— Да, — кивнул он, — они все еще на карантине. Потому что мы не знаем, что происходит, — Альфред кивнул в сторону очередного коридора. — Пойдемте в лабораторию.
Я многозначительно посмотрела на дверь перед нами.
— Карантин, — пояснил Альфред.
— Так давайте зайдем и переговорим с ними с глазу на глаз.
— Не думаю, что это хорошая идея, — строго сказал Альфред. На самом деле, прозвучало это совсем не страшно. Пару раз меня пытался попугать понтифик, пытались Кристофер и Джефф, но результат вышел так себе. Единственный человек, которому успешно удавалось такое — моя мама. И я знаю, чтобы она мне сказала, попытайся я прорваться за эту дверь.
— Пап, тебе стоит признать, что Китти, если войдет туда, спасет нас от лишней головной боли, — в голосе Джеффа прорезался командирский голос. — Пол тоже. И мы с Кристофером. И, прежде, чем ты начнешь протестовать, угадай, что я тебе отвечу? Мы сейчас на боевом задании.
— Пользуешься служебным положением, сынок? — Альфред посмотрел на Джеффа долгим, многозначительным взглядом.
— Мне это не требуется.
— Да уж, — нехотя кивнул Альфред и открыл дверь. — Вы представляете, чем рискуете, если там что-то есть?
— Мы рискуем каждый чертов день, — скучающе ответил Джефф. — Хочешь, чтобы мы натянули противогазы?
— Нет, — вздохнул Альфред. — Полагаю, не стоит. Мы будем следить за вами из лаборатории наблюдения. Будьте осторожны. Мы на самом деле понятия не имеем, что там не так и не так ли.
— Сейчас мы не знаем, живы астронавты или уже нет, — я должна была сказать это. — Отличная возможность — оставить кого-то в карантине и, пока всех собрали в одном месте, от них избавиться, — все присутствующие уставились на меня. — Что?
— Почему ты решила, что кто-то хочет избавиться от астронавтов? — спросил Гауэр.
— Почему кто-то убил Карла Смита? Или предполагаемую уборщицу? Или попытался взорвать нас всех в пух и прах? У меня нет ни одной чертвой идеи. Единственный ответ, который у меня есть, лунатики из «Клуба 51» сделали все возможное, чтобы гарантированно взорвать нас прежде, чем мы попадем сюда. Мы должны всерьез принять предупреждение Смита о том, что любой центавриец сейчас находится в смертельной опасности и работа «Центуриона», если в целом, поставлена под угрозу срыва. Поскольку я точно знаю, что сейчас в карантине находится центавриец, логично предположить, что он тоже рискует жизнью, как и остальные.
— Ненавижу, когда ты говоришь такие вещи, — сказал Мартини.
— Почему?
— Потому что часто оказываешься права.