— Один из них визуалист. Возможно, другой эмпат или специалист по расшифровке снов, как и ты, — сказала я Гауэру. — Может, эти существа — квинтэссенция талантов центаврийцев. Но у кого-то есть талант визуалиста. Однажды Кристофер нарисовал мне образ своей мамы в воздухе лишь перестановкой молекул. Раз такое возможно, думаю, они так и делают.
— Так почему же ты так привлекаешь эти образы? — спросил Гауэр.
— Потому что женщина может их нейтрализовать, — проворчал Мартини. Он подошел к нам, и он был в ярости. — Они знают об этом, и им ни разу не пришло в голову, что наши бывшие угнетатели сделают то же самое с Землей, — он потер лоб. — Ты права, малышка, полностью. Тот же самый почерк, какой они проделали с той воинственной планетой. Мы окружены сетью. Как только мы на нее наталкиваемся, нас отбрасывает назад.
— Гуманность — девиз центаврийцев.
— О, все несколько хуже, — Кристофер выглядел не менее яростным, чем Джефф. — Если мы сделаем достаточное количество попыток, хотя сколько это «достаточно», неизвестно, они начнут уничтожать корабли и с каждым разом делать сеть меньше.
Отвратительная перспектива.
— Америка не единственная страна, заинтересованная в космических путешествиях.
— Знаю, — Кристофер говорил злее, чем Джефф. — И это не очень хорошо для американского правительства, не говоря уже об остальных странах.
— Плохо, — я задумалась. — Такое положение может сделать «Центурион» не слишком положительным в глазах общества. И чем меньше положительным, тем больше на вас будут оказывать давление, пытаясь превратить центаврийцев в боевое подразделение, воюющее с другими странами.
— Боже мой, что же нам тогда делать? — тихо спросил Кристофер.
— Джефф, что ты имел в виду, когда сказал, что женщина может нейтрализовать эти объекты?
— Давай спросим у того, кто это утверждает, — сказал он.
Я обернулась и увидела Альфреда и остальную часть нашей команды.
— Уверен, что девушкам здесь будет безопаснее? — Мартини так и сочился сарказмом и яростью.
— Как-то не подумали об этом, — ответил Альфред. — Мы помогали этой стране стать супердержавой и защищали наш дом от страшной угрозы. Прости нас за то, что обрекли ваше поколение на такое.
О, мужчины. Оба Мартини закрутили сарказм на полную.
— Эй, парни. Давайте сосредоточимся на текущей ситуации. Альфред, что можно сделать сейчас, чтобы не ошибиться?
— Без понятия, — он пожал плечами. — психо-физический барьер вокруг Бета Двенадцать был установлен во времена моих бабушек и дедушек.
— Бета Двенадцать?
— Каждой планете мы присвоили последовательность на основе к какому солнцу они ближе и какой она идет по порядку. В нашей системе восемнадцать планет и десять из них обитаемы. Остальные, когда нас изгнали, были необитаемы, но сейчас кто знает.
— Но у вас, в лучшем случае, должно быть обитаемы только восемь планет, — сказал Чи. — По крайней мере, по нашим подсчетам.
— Ваши подсчеты неверны, — Альфред пожал плечами, — и, в силу некоторых причин никто из нас до сих пор об этом не упоминал. Я знаю о теории, что второе солнце должно привести планеты к срыву с орбиты. Но наши планеты ходят по леминскатным орбитам.
— В смысле, они делают восьмерку? — по мне такое кажется нереальным, но, опять же, когда-то нереальным был факт, что кто-то может передвигаться на гипер-скорости, а центаврийцы делали это постоянно.
— Да, — кивнул Альфред. — Именно. Но только некоторые. Есть некоторые причины, к примеру, металлические ядра наших планет, но сейчас об этом не время говорить. Альфа Один необитаема, так же как и Альфа Четыре, наш домашний мир. Альфа Пять тоже необитаема. Необитаемы еще Бета с Девятой по Одиннадцатую. С Бета Двенадцать по Шестнадцать обитаемы. Бета Семнадцать и Восемнадцать — нет. Бета Двенадцать обитаема, но это проблемная планета.
— Та, у которой сетевая фиговинка? — ну не могу придумать сама этой штуковине название.
— ФПБ, если короче.
— Как это расшифровывается?
— Физико-психологический барьер, — несколько нетерпеливо расшифровал Альфред. — Работает на принципе сети.
— Ориентируется на физическое и психологическое присутствие?
— Отсюда и название, — я поразилась, как у отца Джеффа могло получиться столько же разочарования, как и у его сына.
— Вот почему наш беспилотный корабль прошел сквозь барьер, — я посмотрела на Джеффа. — Компьютерные мозги совсем не то, что человеческие. А субъекты ищут физическое и психологическое присутствие тех, кого они видели раньше. Они рисуют картинки астронавтам в надежде, что они им подскажут, где сейчас находятся их пингвины.
— Пингвины? — смутился Джефф, — Когда мы успели приплести сюда этих водоплавающих птиц?
Ах, да, он же в это время разговаривал по телефону.
— Объясни ему, — сказала я Гауэру, а сама подошла к двери в комнату Майкла.
— Сравнил?
— Да, каждого, — кивнул он, — кто мелькал здесь и ничего не говорил. Все они побывали в космосе и все они мертвы.
— Ты их все еще видишь?
Он осмотрелся.
— Нет, — потом посмотрел на меня. — Они исчезли, как только я убедился, что они мертвы. Но они могут вернуться.
— Нет, не вернутся. Я вытащу тебя отсюда как можно скорее, Майкл, обещаю.
— Спасибо, — Майкл мило улыбнулся. — Так, вы с Джеффом сделали друг на друга заявку?
Что-то новенькое.
— Нет, я… не знаю, что это такое. Что это значит?
— Мы, центаврийцы, таким образом начинаем процесс обязательств. Делаем друг на друга заявки. Никаких торгов, разбить пару невозможно.
Интересно. Мартини о таком не рассказывал. Никогда.
— Милый обычай.
— И, пока вы не сделали заявок, вы оба участвуете в открытой игре, — он широко улыбнулся. — Дай мне знать, если решишь как-нибудь поужинать в компании.
Теперь стало яснее огромное собственническое чувство Мартини.
— Так, в центаврийском мире незаявленной паре играть в поле против правил?
— Нет, вообще-то. Пока ты не объявила кому-то или не приняла чье-то заявление, вполне можешь встречаться с другими людьми. Мы создаем пары на всю оставшуюся жизнь — хочется быть уверенным, что проведешь остаток дней с нужным человеком.
Я изучала науки о жизни зверей в школе, и их спаривание было одним из разделов, в котором я разбиралась весьма хорошо. Достаточно интересная тема: многие звери выбирают себе пару на всю оставшуюся жизнь, но у многих и срок не такой большой. Есть, хотя, один вид птиц, спаривающихся ради спаривания, изменяя всем и всюду. Кажется, сейчас я встретила человекоподобного черного грифа. Кто бы подумал? Очевидно, не я.
— Необычно для землян.
— Не вижу брачного кольца, — Майкл многозначительно посмотрел на мою правую ладонь, — кольца помолвки или обещания, — он взглянул мне в глаза. — По серьезному, советую быть уверенной, прежде, чем примешь окончательное решение, — он снова широко улыбнулся. — Поверь, Джефф не единственный.
Осознание того, что младший брат Гауэра на самом деле запал на меня и у него появилось намерение выиграть кубок Большого Шлема, окончательно меня шокировало. Интересно, наверное так действуют на мужчин мои духи. У меня было много знакомых до Брайана и после него, но сейчас, после Мартини, все это не имеет значения. Не привыкла я быть девочкой для любой группы. Если бы я не влюбилась в Мартини, такое заявление от Майкла могло быть более захватывающим. По любому, сейчас ситуация выходит несколько неуклюжей, в лучшем случае, а в худшем, угрожает нашим отношениям.
Джефф явно что-то почуял, потому что в мгновение оказался рядом со мной, обняв одной рукой за талию.
— О чем вы тут на пару шепчетесь? — спросил он так, что сталось ясно — ответ он уже знает.
Майкл оскалился и в этом выражении я угадала чисто мужской вызов. Я такое выражение неоднократно видела у спортсменов перед соревнованиями или игрой, когда они готовы бороться за первое место… или девчонку.
Такой расклад заставил меня нервничать больше, чем при романтических разборках между Джеффом и Кристофером.
— Э, Майкл, а у тебя есть какой-нибудь специальный талант? — я попыталась разрядить ситуацию. — Ну, как, к примеру, Джефф — самый лучший эмпат на Земле, а Кристофер — лучший визуалист. У тебя есть талант?
— Ненавижу все это, — он слегка улыбнулся.
С первой минуты, как мы с Джеффом встретились, Мартини показался мне забавным и очаровательным. Майкл же сейчас выглядел сексуальным и хищным.
Я почувствовала, как Джефф начинает злиться и ревновать, словно бешеный бык.
— Держи от нее руки подальше, — глухо рыкнул он.
— Поближе к ней, точно? — в голосе Майкла звучало веселье и уверенность.
В некоторых обстоятельствах происходящее могло бы показаться привлекательным и лестным. Но не сейчас. Я плотнее прижалась к Джеффу — потому что начала бояться. Слава богу, между этими двумя находится крепкая, запертая дверь.
— Майкл, завязывай, — между мной с Джеффом и Майклом появился Райдер. Его голос звучал смесью бешенства и отвращения. — Ты в ней не заинтересован, потому что не хочешь портить отношения с Джеффом и Кристофером.
— Джеймс, — Майкл прищурился, — ты понятия не имеешь, в чем я заинтересован.
— Я наблюдаю за тобой уже много лет, — хмыкнул Райдер. — Ты считаешь себя игроком, Мистером Любезность с дамами. Но если ты остановишься и задумаешься, то поймешь, что ты не способен долго общаться с девушками, потому что они тебе надоедают еще до того, как ты полностью ее завоюешь. Они тебе становятся не интересны сами по себе. Они ведь тебя интересуют в качестве обычных трофеев. Особенно, если девчонка горячая, а еще лучше, если у нее уже есть парень.
— Прими свое решение, — Майкл посмотрел на меня. — Будь умной девочкой, рассмотри все варианты, прежде чем примешь окончательное решение.
— Буду иметь это в виду, — мне удалось сказать это не дрожащим голосом.
— Мы поняли теорию о пингвинах, — Райдер обернулся к нам. — Давайте теперь выясним, как вытащить из астронавтов эти штуковины, — он кинул взгляд на Джеффа. — Оставь, Джефф, — тихо сказал Райдер, — могу тебе сказать, что Майкл Китти не интересен, хоть я и не эмпат. Не позволяй ему вывести тебя из себя, это ему и нужно.
Мартини коротко кивнул и потащил меня к комнате Чи. Райдер пошел с нами. Я лицом уткнулась в грудь Джеффа. Его оба сердца стучат, и я чувствовала, как он дрожит.
— Джефф, насколько все плохо с блоками?
— Поднимаются и опускаются, — вздохнул он. — У меня проблемы…
— Потому что ты сильно пострадал, — я попыталась не беспокоиться, но не получилось. — Майкл выбрал хорошее время, чтобы изобразить из себя агрессивного хищника.
— Точно, — Райдер положил на мое плечо ладонь, — только хищник не совсем правильно. Он всегда был придурком. Это одна из причин, почему он и Пол не могут сойтись. Это, и то, как Майкл относится к людям.
— Он казался милым, когда мы здесь только появились, — руки Джеффа обвили меня, и я поняла, что как он отреагировал на мой испуг. Попыталась расслабиться. Джефф начал поглаживать мою спину голову.
— Нисколько он не милый, — сказал Райдер. — Но он должен чувствовать берега. В нормальных условиях он, обычно, их чувствует.
— Что ты имеешь в виду под нормальными условиями? — я даже оторвала голову от груди Джеффа.
— Майкл всю жизнь пытается конкурировать с Джеффом и Кристофером, — поморщился Райдер. — Он того же возраста, но у него нет ни одного центаврийского таланта, поэтому он никогда не достигнет того уровня, который достигли Джефф и Кристофер. Он астронавт, весьма неплохой по меркам людей и даже центаврийцев, но этого недостаточно. Джефф отвечает за полевые операции, а это означает, что он отвечает за все, в любое время, а это имеет значение. Это огромная ответственность, такая, которую Майкл никогда не получит. Кристофер, как глава визуалистов, второй человек после Джеффа, правая его рука по всем вопросам. Опять же, слишком высокий уровень, которого Майклу никогда не достичь.
— А его старший брат — глава отдела вербовки и правая рука суверенного понтифика.
— Точно. Опять же, уровень, которого Майкл вряд ли когда достигнет. Вербовка предполагает способность видеть сны другого человека. Так что Майкл, когда может, просто подкалывает остальных.
— Кража моей девушки, несомненно, та еще подколка, — рыкнул Мартини и снова напрягся.
— Джефф, ради бога, посмотри на ее лицо, если ты вдруг не можешь проччитать, что она сейчас чувствует. Китти в шоке, и вовсе не польщена.
Я люблю Райдера. Я на самом деле люблю Райдера. Он заставил Мартини внимательней присмотреться ко мне.
— Ты должен пройти через изоляцию.
— Да, как вариант, — фыркнул Мартини. — Но ты прав. Я постараюсь успокоиться.
— Хорошо, — сглотнула я. — Думаю, стоит взять Клаудию с Лоррейн и отправиться в комнаты астронавтов.
— Да, — кивнул Райдер. — По словам Альфреда, самый реальный вариант, субъекты рассеются, когда встретятся с женщиной. Мы думаем, одной женщины на одного астронавта будет достаточно.
— Тогда позволь сказать, что в комнату Майкла я не пойду. И, если это ему не понравится, может оставаться в своей клетке хоть всю оставшуюся жизнь.
— К кому ты хочешь зайти, малышка? — Джефф начал расслабляться.
— Как бы это поудачней сказать?.. Я зайду к Брайану. Если к нему войду не я, это его раздавит. Его эго борется с тем, что я ему сказала, и он уже начал примиряться с тем, что я с тобой и ничего не хочу менять.
— Хорошо, — Мартини почти полностью расслабился. — Но я буду наблюдать.
— Надеюсь на это. Понятия не имею, что из всего этого выйдет.
— Никто не имеет понятия, — сказал Райдер. — Но, думаю, скоро мы это выясним.