Конечно, мы не могли убраться отсюда так быстро, как многие из нас мечтали. Мы должны обеспечить безопасность самолета, собрать вещи, разбросанные по всему космическому центру, назначить комиссию, расследующую, насколько сильно безопасность Кеннеди оказалась скомпрометирована и найти других людей в службу безопасности, справиться с парочкой других вопросов и найти того, кто убил уборщицу. Не хватало одной детали, и это вызывало беспокойство.
— Почему никто не может найти тело Карла Смита? — поинтересовалась я у Джеффа и Кевина, когда мы, наконец, отправились к воротам.
— Это имеет значение? — спросил Кевин. — В смысле, ко всему происходящему?
— Не знаю, — я задумалась. — Просто… он оказался прав. Он знал, что «Центурион» в опасности. Он знал, что мы в опасности. Он сказал мне, чтобы мы никому не доверяли и не допускали, чтобы кто-то из нашей команды уходил куда-то в одиночку, — и погиб, пытаясь защитить сотрудников отряда «Центурион». В голове всплыли воспоминания. — Он понял, что я землянка. Он подчеркнул, что не все люди хорошие, — я взглянула на Джеффа. — Должно быть, он пытался предупредить центаврийцев, но они ему не поверили.
— Папа, Карл Смит предупреждал вас о чем-нибудь? — Джефф окликнул отца, идущего впереди нас к воротам, находящимся в космическом центре. Там оказались двое ворот, одно помечено как «Охраняемая парковка». Люди и большая часть центаврийцев уходили через эти ворота. А земляне, которых знала я, собирались выйти через другие.
— Нет, — немного задумавшись, ответил Альфред. — По крайней мере, я не могу вспомнить.
— Все земляне из персонала знают, что работают с пришельцами?
— В нашем отделе да, — ответил Альфред. — Но вы видели лишь часть Кеннеди и только часть персонала.
— Как сумели добиться, чтобы они не рассказывали об этом остальным.
— Есть способы, — он пожал плечами.
— Контроль над разумом?
— Иногда, но, как правило, нет. Мы внимательно изучаем кандидатов, прежде чем принимаем их на какую-либо работу связанную с «Центуарионом».
Мне с трудом удалось промолчать и не упомянуть, что их изучение не помогло проникновению в их ряды членов «Клуба 51», в результате чего было убито больше одного человека, да и сталкеру удалось собрать свою собственную маленькую банду. Пусть останется до завтра.
— Высокий уровень доступа, как у военной разведки, — добавил Кевин.
Ну ничего не смогла с собой поделать.
— Тогда как Тафт и Турко смогли попасть на борт?
— Левенталь Рид, — сказал Райдер, заблокировав удар. — Поверь мне, все ниточки ведут к нему.
Я не стала спорить. В моих спорах с Райдером я часто оказываюсь проигравшей стороной. И я видела фотку Рида — он выглядел человеком, от которого я хочу держаться подальше.
— У Турко был нужный уровень допуска, — кивнул Альфред. — Все меры безопасности были в его ведении.
— Ну, это объясняет, как легко оказалось эту безопасность нарушить. Он ведь ее обеспечивал, — в голову пришла мысль, что сегодняшние события планировались и готовились задолго до сегодняшнего дня. Я не знала ни Турко, ни Тафта вообще, но ни один из них не показался мне человеком, способным спланировать такой коварный план. Что означает, и это не сюрприз, что они просто выполняли чей-то приказ. Я не долго вычисляла, чей именно.
— Давай займемся делами после ужина, — сказал Джефф. — Я хочу поесть. Я на самом деле голодный настолько, что уже готов сесть и мясной рулет.
— Мама его специально приготовила, — упрекнул Альфред.
— И я никогда его не любил. Ненавижу мясной рулет. Не только ее, но вообще всякий.
— Ты бы от него не отказался, если бы его сделала Китти, — предположил Альфред.
Кристофер уже подошел к воротам, а Райдер все еще был рядом с нами. Получилось так, что между ними произошло что-то вроде соревнования кто смеется громче.
— Я бы заплатил кучу денег, чтобы увидеть мясной рулет от Китти, — Кристоферу удалось вставить реплику между ржачем.
— А есть его пришлось бы мне, — добавил Райдер.
— Парни, — Альфред выглядел потрясенно, — это было грубо.
— Я на самом деле не готовлю, — сказала я. — Могу, просто не люблю. Я живу в Научном центре — у нас самые лучшие магазины на планете.
— Но иногда человеку хочется домашней еды, приготовленной дома, — запротестовал Альфред.
— Мой мужчина умеет готовить. Я бы сказала, лучше, чем я.
— Ты готовишь? — явно еще в большем шоке спросил Альфред у Джеффа.
— Еще я самостоятельно одеваюсь. И иногда руковожу полевыми операциями всего отдела «Центуарион». Удивительно, не так ли?
— Мы любим ходить в рестораны в тех редких случаях, когда удается. Держу пари, если прыгнем через ворота на Восточную базу, то обнаружим рестораны в Нью-Йорке открытыми и готовыми к нашему обслуживанию. Надеюсь, все поняли мою мысль. Я сейчас готова заняться людоедством и начать с людей, которых знаю и люблю. Кушать, немедленно, пожалуйста. Иначе я начну беситься.
— Оставляю вас, — сказал Кристофер и прошел через ворота.
— Я последним, — сказал Джефф, но Альфред не сдвинулся с места, наверное, ждал, пока мы пройдем через ворота первыми. В воротах исчезли Кевин, а за ним Райдер.
— Мой объект, — сказал Альфред.
— Но моя ответственность, — ответил Джефф. Выглядели они так, что готовы пикироваться за доминирование несколько часов кряду.
— Мой желудок начинает подбираться к позвоночнику, — напомнила я.
— Прекрасно, — сдался первым Альфред. — Не стоит заставлять ждать нашу спасительницу, — он мило мне улыбнулся, но в его взгляде я уловила беспокойство. — Не мешкайте.
Всегда, все, у ворот говорили мне и Джеффу, чтобы мы не тратили время. Мы только однажды немного отклонились от курса. Ну, может быть, раза два. Ладно, несколько раз. Много раз. Но проблемой никогда это не было.
— Не волнуйся. На той стороне нас ждет ужин.
— Точно, — сказал Альфред и скрылся в воротах.
Мартини тут же занялся калибровкой ворот.
— Что ты делаешь?
— Настраиваю их, чтобы я смог тебя пронести, — он посмотрел на меня. — Если не хочешь проходить через них в одиночку.
— Не нужно этого, — сказала я, изображая бодрость. — Не торопись.
Свободной рукой он погладил меня по затылку.
— Я этого хочу.
— Джефф, все будет нормально. Я сделаю все возможное, чтобы не поссориться с твоей мамой.
— Малыш, на свете нет ничего, чего бы ты не смогла. Но дело не в тебе, а в них и во мне.
— Твой отец тебя любит, это я знаю точно. Он, как и ты, любит дразниться. Ты же меня постоянно дразнишь.
— Но я делаю это любя.
— Так же, как и он.
— Возможно.
— И мама твоя, наверняка считает, что вряд ли кто-то хорош для ее мальчика.
— Точно, — фыркнул Джефф.
— Я знаю много парней с такой же проблемой. Это распространенное явление. Большинство матерей считают, что не каждая девушка хороша для ее сына. И большинству отцов не нравятся парни, заинтересовавшиеся их дочерьми. Ты сам такого знаешь — моего отца.
— Твой отец исправился.
— Видишь? Твои родители тоже исправятся.
— Могу сказать, ты понравилась моему отцу.
— Мне он тоже понравился. И, наверняка, уверена, я понравлюсь и твоей маме. Сам увидишь, когда мы встретимся.
— Все возможно. Вряд ли, но возможно, — он закончил настройку, потом подхватил меня, поднял. Я обхватила его ногами. Джефф подхватил наши вещи, и мы вошли в ворота.
Я спрятала лицо в его плечо и закрыла глаза. Терпеть не могу проходить через ворота, больше даже, чем двигаться на гиперскорости и, чем дальше мое лицо от плеча Джеффа, тем хуже последствия перехода. Еще хуже, когда я оказываюсь голодна, тогда тошнота вовсе непереносимая.
Но, как всегда, переход много времени не занял. Оказавшись в точке назначения, я огляделась. Большое помещение, мебели мало. Нас встретил Кристофер, больше тут никого не было.
— Где мы?
— В подвале родительского дома, — Мартини отпустил меня, я взяла у него свою сумку. — Добро пожаловать в ад.
— Все намного хуже, — сказал Кристофер. — Все твои сестрички здесь собрались, вместе с мужьями и детьми.
— О, господи, — проговорил Джефф так, словно собирался тут же застрелиться.
— И, — добавил Кристофер, — все они недовольны за наше опоздание.
— Шутишь, что ли? Как они могли ожидать, что мы прибудем сюда вовремя? Мы были заняты. Сколько сейчас времени?
— Около восьми, — вздохнул Кристофер. — Семья обычно ужинает в шесть.
— Поужинали бы без нас, а большой семейный ужин, скажем, завтра, не вариант? — поинтересовалась я.
— Не вариант, — обреченно ответил Джефф. — Серьезно, если мы после этого расстанемся, я готов. Вроде.
— Джефф, я не собираюсь с тобой расставаться из-за причуд твоей семьи.
— Это ты сейчас говоришь так, — вздохнул Кристофер. — Китти, просто поверь, вечер обещает быть долгим и изнурительным, а семья Джеффа обязательно попытается вывести тебя из себя.
— О, хорошо, — в желудке заурчало, да так громко, что звук услышали все.
— Первым делом поесть, — бодро сказал Джефф. — Пытки оставим на десерт.
Мы взялись за руки и стали подниматься по лестнице. Не на гипер-скорости, а будто шли к виселице. Ни Джефф, ни Кристофер не хотел присоединяться к остальным. Я задумалась о том, что сказал Кристофер.
— Сколько там народу?
— Нереальное количество. Что-то вроде сорока, скорее всего, больше. Я сбился со счета, — серьезно сказал Кристофер. Джефф же просто застонал.
— Джефф, у тебя блоки еще остались?
— Меньше, чем нужно.
Я обеспокоено стрельнула взглядом в сторону Кристофера. Он слабо улыбнулся в ответ.
— У тебя же еще остался адреналин? А у Клаудии с Лоррейн при себе аптечки. Мы будем в порядке, — судя по голосу, можно подумать, что Кристофер патологический лгун, хотя я знаю, что это не так.
— Как чувствуете себя на самом деле?
— Хорошо, — сказал Кристофер.
— Выживу, — вздохнул Джефф. — Хотя и не хочу.
Мы поднялись и были встречены… пустым коридором. Мы пошли по нему, и я постоянно слышала в своей голове плач. Завернули за угол, и попали в помещение, похожее на зал. Огромный зал.
— Что это за комната?
— Прихожая. Оба зала врат и парадный вход ведут сюда.
— Э-э, и насколько большой этот дом?
— Около трех с половиной тысяч квадратных метров.
— Да ладно заливать.
— Три с половиной тысячи, хоть ты тресни, — подтвердил Кристофер.
— Получается, твоя семья живет в особняке?
В этом домике поместятся пять домов мох родителей. Что заставило меня почувствовать себя некоторым образом неудобно.
— Нас тут было пятеро детей, а когда приходил Кристофер, шестеро, — сказал Джефф так, словно это не имело никакого значения.
— Альфред упомянул какой-то гостевой домик.
— У выхода в сад есть такой. Он поменьше, — Джефф проговорил это таким же образом, словно не имело значения
— У тебя богатая семья.
— Думаю, да, — он снизу вверх посмотрел на меня. — Это имеет значение?
— Нет, — надеюсь. Хотя внутри все защемило и засосало. Но, возможно центаврийцы не настолько предосудительны в социальном классе и богатстве, как в вопросах цвета кожи и сексуальных предпочтений. Опять же, мать Джеффа не одобряет меня, возможно, она подозревает, что я не совсем соображаю, какой вилкой пользоваться, поглощая то или иное блюдо.
Сумки и чемоданы нашей команды обнаружились здесь, так что мы тоже оставили свой багаж и пошли дальше.
Я услышала детский шум, вопли и крики. Мы преодолели прихожую и вошли в помещение, служившее, полагаю, гостиной. Либо так, либо здесь ставятся спектакли по Шекспиру. Огромный зал, заполненный людьми, большинство из которых мужчины или дети до двенадцати лет. Тут же я обнаружила большинство членов нашей команды.
— Дядя Джефф! — громко, во всю мощь, завопил чей-то детский голос.