Ладно, возможно, и не последнее, но в са-амом конце списка.
Пол дернулся, я почувствовала, как мы поехали вниз.
Мне удалось не закричать, но вцепилась в руку Чаки мертвой хваткой.
Он отошел от стены, огляделся.
— Интересно. Весь этаж — сплошной лифт. Но врата остались на месте. — Он вовсе не казался испуганным. — Это нормально?
— Не для центаврийцев, насколько знаю.
Чаки кивнул.
— Интересно, как давно он здесь.
— Э-э… разве такого рода вещи не должны создаваться в момент строительства здания?
— Не всегда. Оно так, конечно, проще, но если у тебя много времени, куча денег и желание, всегда можно найти способ.
Пол все еще спускался.
— Думаешь, в коробках что-то есть?
— Да, но не то, что нам нужно. Припасы, наверное. Заметь, коробки и ящики расставлены так, чтобы никто не видел, что стены и пол не соединены. За врата никто не смотрит. А если и смотрит, то разве что в поисках выключателя, о котором знают все, кроме нас.
— Этого не могло быть здесь, когда Джефф с Кристофером были детьми. Они бы нашли. Они часто здесь бывали и были любознательными мальчишками со здоровым недоверием к авторитетам.
— Ха, теперь понятно отношение Мартини к власти, отличной от его собственной. Но это не значит, что они могли пропустить такое.
Я достала мобильник.
— Сигнал не ловится. Надеюсь, мы не нарвемся на неприятности.
— Я принимаю неприятности, как данность. У тебя есть пистолет?
— Нет. Джефф его забрал. А у тебя?
— Есть. Даже Джефф не смог бы забрать его.
Пол-лифт остановился. По прикидкам, мы оказались где-то на три этажа под землей.
— Э-э… и что теперь?
Я ожидала увидеть дверь или что-то в этом роде, но, похоже, мы остались все в том же подвале, только с очень высоким потолком. Освещение тусклое, потому что лампочки остались далеко наверху.
— Поищи другой выключатель или несколько выключателей, — посоветовал Чаки.
— Вот, нашла
— Не включай! — воскликнул Чаки как раз в тот момент, когда я им щелкнула. Мы начали подниматься. Он бросил на меня злой взгляд.
— Извини.
— Ты все время так делаешь?
Сначала подумала соврать, но тут же решила, что от правды никуда не денешься.
— Да, частенько.
— И Мартини почему-то считает это милым и не пытается тебя задушить или запереть в комнате, где ты не сможешь причинить никому вреда?
— Да, частенько.
— Думаю, — кивнул Чаки, — ты вышла замуж за правильного парня.
— Спасибо.
Пока поднимались наверх, появилось время кое-что обдумать. Раз собираемся на разведку, я не хочу, чтобы шли в нее только мы с Чаки, по целому ряду причин, и все они связаны с тем, чтобы сохранить свои жизни. Подумала, кто лучше всего справится со всем этим ужасом. Ну, вероятно, человек, который десятилетиями этим занимался.
— Думаю, нужно, чтобы с нами пошел еще и Ричард. Так что то, что мы едем наверх, вовсе не пустая трата времени.
Чаки воззрился на меня долгим взглядом
— Я не куплюсь на это как на достаточное основание для… э-э… импульсивного решения щелкнуть случайным выключателем, особенно в опасной ситуации.
— Но сработало же. О-о, смотри, сигнал появился. — Я быстро набрала номер. — Мистер Уайт. Я передумала. Я хочу, чтобы вы, и только вы, отправились с нами.
— Я в восторге, миссис Мартини. Кстати, Джеффри, почему-то, выглядит очень довольным.
— Да, Чаки, наконец, осознал, что мы с Джеффом — пара.
Последовала пауза.
— С вами все в порядке?
— Пока да.
— Итак, вы сделали что-то типичное для вас, что мистер Рейнольдс счел безрассудным, опасным и бездумным?
— Сарказм одна из ваших сильных сторон, не так ли? Да. Будьте добры, придите к нам в подвал.
— Уже бегу.
Он появился четко, как пол встал на свое место и остановился. Чаки вздохнул.
— Раз уж мы опять здесь, не хотите ли рассказать нам, сколько много вы знаете о лифте в подвале.
— В этом здании только два лифта и ни один из них не спускается в подвал.
— Нет, я имею в виду скрытый лифт. — Чаки внимательно наблюдал за Уайтом.
— Что за скрытый лифт? — Уайт не пытался юлить и врать — он на самом деле не знал. Уайт покачал головой. Я показала на скрытый выключатель и Уайт только головой покачал: — Когда моя жена была главой дипломатической службы, его тут не было.
— Хорошо, значит, его поставили позже. В конце концов, у Коулманов было два десятилетия, чтобы провернуть эту работу.
— Сколько же проблем они доставили нам за все эти годы, — сердито буркнул Уайт. — Сложно поверить, что они когда-либо принимали наши проблемы близко к сердцу.
Чаки щелкнул замаскированным выключателем и мы снова начали спускаться.
— Я пока тоже не знаю, — сказал он, — но, когда все закончится, обещаю выяснить.
— Мистер Уайт, а почему Коулманов вообще выбрали после смерти Терри? Люсинда говорила, что они знали о том, что Йейтс жив, но не знает, участвовали ли они в его плане мирового господства.
Уайт задумался.
— Весь наш дипломатический корпус знал, из тех, кто начинал, тех, кто…
— Был предан вам и Терри?
— Да, хотя ни я, ни Тереза, ни Альфред с Люсиндой им об этом не говорили, ни Коулманам, ни другим, ставшим частью дипломатического корпуса позже.
— Значит, можно уверенно сказать, что они были на стороне Беверли. Я знаю, что большинство старшего поколения центаврийцев не знали, что Йейтс был вашим отцом и был жив к тому времени. Из тех, кто знал об этом, сколько еще осталось?
— Я, Люсинда и Альфред Мартини, Стэнли и Эрика Гауэр. Да, она землянка, но она все понимает. Еще Глэдис и Гарольд Гауэр.
— Вы имеете в виду нашу королеву внутренней связи, да? И она замужем за братом Стэнли? — спросила я и Уайт кивнул. — Вот почему Майкл откликается по первому ее требованию, потому что она его тетя.
— А он ее любимчик, — с улыбкой добавил Уайт. — Думаю, Глэдис единственная, кто восхищается любовными подвигами Майкла, хоть они и заканчиваются одними свиданиями.
— Кто-то еще должен быть. Кто-нибудь, кто до сих пор жив и знал о Йейтсе? Просто так мы могли бы получить представление о том, кто попытается уничтожить нас в следующий раз под мотив чистоты расы.
Лифт остановился. Я показала другой выключатель и предупредила, что не стоит им пользоваться сейчас, только когда захотим подняться обратно.
Уайт бросил взгляд на Чаки.
— Она ведь сразу им воспользовалась, я прав?
Чаки кивнул.
— Я бы связал ее, но Мартини, скорей всего, будет возражать.
— Хм! Мистер Уайт, пока ищем другие переключатели и ждем, когда Чаки разрешит ими воспользоваться, вспомните, кто еще знал тогда о Йейтсе?
— Прямо сейчас назвать не смогу, кроме, разве что тех, кого допрашивала ваша мама в связи с помощью Беверли, когда проводилась, как вы ее называете, операция «Уродцы». Но они не имели никакого отношения к дипломатическому корпусу. Уверен, смогу достать полный список до того, когда вновь окажемся в опасной для жизни ситуации. Заметили, что чувство страха уменьшается?
— Только потому, что им не предъявили обвинение не значит, что они невиновны, — сказал Чаки.
— Чувак, ты верен этой точки зрения еще с рождения. А я вот имела дело с Камиллой, разговаривала с ней и верю ей. Как заметил мой напарник, сейчас, наверняка, неподходящее время. А что касается страха, мистер Уайт, то это сигнал для меня. Сейчас, когда я переезжаю, думаю, они решили, что могут немного расслабиться. Если можно так сказать.
— Они? — настороженно уточнил Уайт.
— Не вижу ничего, кроме переключателя.
Чаки огляделся.
— Скорее всего, ящики скрывают выход или другой переключатель.
Мы стали осторожно передвигать их.
— Они? — снова спросил Уайт, помогая передвигать коробки.
— Ох. — Я увидела, как он вздрогнул. — Боже мой. Неудивительно, что вы захотели, чтобы остальные держались подальше отсюда.
— Да. Думаю, поэтому и постарались поместить Джейми как можно дальше, как только могли. Хоть и пытались связаться со мной, но уверена, что она была неотъемлемой частью всего того ужаса, который задумали Готье и компания. А агенты об этом узнали, за это и поплатились.
— И у тебя с Уэйном была связь, — тихо добавил Чаки.
— Да.
Не время сейчас переживать слишком сильно. Скорбь попыталась оседлать переднее сиденье, пристроившись рядом с чувством вины, но в сложившихся обстоятельствах первое и окончательное слово было за яростью. Заметила, что становлюсь менее уставшей, прямо пропорционально нарастающему гневу. Подумав, решила, что стану Халком после того, как справлюсь с вот-вот начинающимся очередным раундом ужасов.
— Нашел кое-что, — сказал Чаки, когда отодвинул в сторону последний ящик, как раз напротив оставшихся наверху врат. Показал на нечто, находящееся на стене прямо у пола — круг, разделенный на три части в каждой из которых была буква: А, В и С. — Он и впрямь побывал везде.
— Ух ты, мы умудрились испортить очередной двадцатилетний план. Чувствую в теле покалывание.
— Да. Я знал, что мать Эми была единственной, кто удерживал Готье в узде, — сказал Чаки. — Я ничего ей не скажу.
— Не скажешь что? Она и так уже знает, что ее отец оказался мистером Зло.
— Китти, подумай хорошенько, — вздохнул Чаки.
Я подумала.
— Понятия не имею, о чем ты.
— Может и так. У мамы Эми была какая-то странная болезнь, так ведь? Что-то такое, что медицинскими методами вылечить было нельзя.
— Да. Даже названия вспомнить не могу, таким непонятным оно было.
— Уверен, что непонятное, — кивнул Чаки. Он взял меня за руку. — Возьми мистера Уайта за руку, если хочешь.
Я тут же воспользовалась советом и Чаки тут же сильно ударил по кругу ногой.
Пол стал спускаться опять. Я тут же увидела проход.
— Он убил жену. Или потому, что использовал ее в качестве подопытного кролика, или потому, что больше не хотел сдерживать себя.
— Ох. И как давно ты это знаешь?
— Понял сразу после ее смерти, правда, у меня не было много времени и возможностей, чтобы заняться этим вопросом плотнее. Но он довольно быстро женился второй раз, и я точно знаю, что на своей любовнице.
Горло сжалось.
— Ты никогда ничего не говорил Эми, да?
— Не говорил. Терпеть ее не мог, но не видел причины быть злым. Кстати, я и сейчас ее едва выношу, если тебе интересно, придется ли Уайту исполнять роль ревнивца подобно Мартини.
— Чувак, я знаю. Просто оставайся вежливым.
— О, я так и сделаю. Кстати, оценил попытку защитить меня. — Пол остановился. Мы оказались перед длинным коридором. Но на этот раз он был освещен. — Ну что, готовы?
— Не сказал бы, — буркнул Уайт, не давая мне шагнуть в коридор. Он огляделся. — Не вижу никаких ловушек или растяжек.
— Я тоже, — кивнул Чаки. — Должен признать, мне стало легче после вашего признания, что не готовы умереть по первому требованию, как того хочется Китти.
— Противоположности притягиваются, — рассмеялся Уайт.