Медленные, агрессивные, грубые ладони двигались по ее телу.
Время вывернуло очередной фокус.
Должно быть, она находится в больничной палате, а рядом стоит Мейнард и злорадно посматривает на нее. Но запахи совсем не те. Нет острых антисептиков. Она не чувствует знакомого давления стального стола в спину. Глубокая, напряженная боль грызет плечи и шею. Воздух слишком теплый и влажный. Пахнет потом и ржавчиной.
Эрелай подняла голову. Сверху в череп врезался резкий белый свет. Она зажмурилась, защищая глаза. Чужие руки занялись застежками ее скафандра.
— Я бы этого не делал, Спиви. Джин-джи утверждает, что она…
— Ну, Корбина здесь нет. Или здесь? В общем, заткнись и следи за дверью.
Общегалактический. Мощный, тяжелый акцент.
Эрелай приоткрыла глаза и тут же встретилась с угрожающей ухмылкой.
— Очнулась, красивая?
Вздохнув она попыталась отстраниться. Появилась и расцвела паника. Тело висит, подвешенное за запястья. Руки онемели, кровь из-за тугих узлов почти перестала доходить до ладоней.
Нет. Она не в ненавистной медицинской лаборатории на борту «Квестика» и это не древний корабль класса «Кассандра» Джона.
Я должна быть мертва. Почему это не так?
— Кто говорит, что только Ашер должен всегда пользоваться красивым мясом? — Спиви облизнул губы. Внимательные желтые глаза изучали ее. Толстые пальцы коснулись щеки.
Рефлекторно она дернулась и укусила Спиви за ладонь.
— Сучка укусила меня! — взвизгнул Спиви и отскочил.
Отвратительный вкус крови. Она сплюнула на пол.
Он впился в нее взглядом. Баюкая руку, исчез из поля зрения. А потом сбоку что-то сильно ударило так, что выбило дух. Эрелай задохнулась. Он ударил ее ногой. Из угла, укутавшегося в туман, раздался смех, отразившись эхом от стен большого помещения, то ли ангара, то ли грузового трюма.
Она искренне надеялась, что это всего лишь ночной кошмар. Ледяная паника снова ворвалась внутрь. К тому же, что-то еще стеной надвигалось, не давая забыть о себе:
Чувствуешь страх? Это топливо. Используй его. Больно? Боль — это хорошо. Это значит, ты еще жива, все еще сражаешься.
Это не я. Голос не мой. Не моя память. Все это принадлежит солдату Режима по имени Тайрон, женщине, которая, со всей вероятностью, сама бы ей голову свернула, представься возможность.
А может, Тайрон как раз здесь? И Джон?
Вспоминай. Думай!
Последнее, что она помнила, была «Джокоста». Огненно-лазурный свет сингулярности. Погружающийся в небытие, вслед за «Квестиком», чтобы положить конец неустанному преследованию Дефенсор Тристик, чтобы положить конец самой Тристик.
Меня не должно быть здесь. Меня не должно быть нигде.
Неужели у меня ничего не получилось?
Оперлась ногами о пол, давление на руки и плечи ослабло. Палуба вибрировала, передавая босым пяткам работу мощных двигателей.
Ботинки. Зачем они забрали ботинки?
Эрелай попыталась взглянуть в темноту за небольшим кругом света, где копошились какие-то фигуры.
Шестеро? А может, больше? Вроде как одни мужики.
Зенти. Этот, как его, Спиви, точно зенти. Лицо целиком в красно-черных клановых татуировках. Они и есть клан.
Это означало одно: Эрелай попала к пиратам. Паника усилилась.
Вот из толпы темных фигур выскочила одна, превратившись в Спиви, и набросилась на нее. Грубые черты его лица исказила ярость.
— Спиви! Свали! Я сказал, никто ее не тронет! Она моя!
Резкая команда раздалась за спиной. Глубокий, резонансный голос. Он пробудил часть памяти о точно таком же голосе, командирском и настойчивом, пытающимся разбудить есапое.
Резкий кислотный запах озона и обгоревших проводов. Дым, заполнивший легкие. Голос отрывисто отдавал приказы. Звуки движения людей. Она почувствовала, как ее тело обмякло, бессильно обвисло. Мощное плечо уперлось и продавило живот. Утверждение произнесено на общегалактическом: она выживет. А потом ее бросили на палубу.
Голос принадлежал Корбину. Джин-джи. Капитану.
Из тени раздались крики и приветствия. Настроение мужчин, спрятавшихся в тени казалось праздничным и, одновременно, опасным.
— Джин-джи, — Спиви постарался втянуть голову в плечи. — Я только пытался проверить ее, для тебя.
— Точно, — кто-то неубедительно поддакнул. — Без приказа.
— Она очнулась. Видишь. Еще и трепыхается, — Спиви отступил, спрятав укушенную ладонь за спину.
— Освободите помещение, братья.
Прежде, чем тени рассеялись, прозвучало еще больше грубых и насмешливых высказываний.
Потом стало тише, и вдруг:
— Спиви!
Зенти остановился в дверях. Голова еще глубже ушла в плечи.
— Да, джин-джи?
— Однажды я поймаю тебя, — предупредил Корбин.
— Точно, — пробормотал Спиви, тем самым признавая вину. Потом, словно пришла запоздалая мысль, добавил: — Развлекайся, джин-джи.
После этого единственными звуками в помещении остались неспешный стук подошв сапог Корбина по полу да скрип, как по коже, где-то за спиной, в темноте.
— Тебе очень повезло, что я тебя нашел, — он оказался намного ближе, чем она думала. Голос прозвучал в дюйме от нее. — Что-то мерзкое захватило твой страйкер. Крепкий кораблик оказался, позволил тебе выжить, — голос переместился влево, удалился, его хозяин спрятался за пределами столба бившего сверху света.
«Джокоста». Сердце на миг замерло. Но она ничего не сказала, только застыла в неподвижности. Если суденышко где-то поблизости и целое, значит есть шанс…
— О, задумалась о побеге.
Корбин вышел на свет. Высокий, мускулистый, бритая голова расписана клановыми узорами. Но не зенти. Евгеник. Почти красивый с звериными, хитроумными глазами. Он изучал ее, но не тем животным взглядом, что Спиви.
— Ты не фабрикат, — оценил он, — слишком тощая. И цвет глаз неправильный, — он прижался к ее шее, вдохнул. — Не техник, — тихий голос намекал на какую-то тайну. — Слишком высокая. И запах не тот.
Она не уклонилась. Эрелай знакома с этой игрой, еще от Мейнарда, бывшего тюремщика. По сравнению с этим монстром, опасность от Корбина весьма хлипкая. Каким-то образом она поняла, что джин-джи больше озабочен внешностью. Он ее проверял.
— У тебя есть имя, девочка?
— Что происходит? — прохрипела она на общегалактическом. — Что ты хочешь?
От собственного голоса она сама съежилась. Эрелай никогда специально не тренировалась разговаривать на этом грубом языке. Вот и прозвучало соответствующе: как высокорожденный пытающийся говорить на языке черни.
Корбин рассмеялся.
— Ее высочество снизошла до разговора на общегалактическом, — и сказал он это на Высоком Евгенике. Произнесено было так, словно слова проржавели от долгого неиспользования. — Хорошо. У тебя есть имя?
Эрелай прикусила губу. Она и так уже раскрыла слишком много. Предположение о низком интеллекте у людей с слишком развитой мускулатурой в этом случае совершенно неправильно. Корбин вполне наблюдателен и может оказаться слишком умным, чтобы можно было его перехитрить.
— Возможно, остановимся на Полковом. Будет нашей точкой соприкосновения, — продолжил он, легко переходя с языка на язык.
Наверное, он решил, что у него в руках оказался потерявшийся богатый сородич и уже прикидывал, сколько запросить выкупа за ее возвращение. О, тогда его ожидает весьма неприятный сюрприз. Не осталось ни одного семейства, способного позаботиться о ее безопасном возвращении. Человек, вырастивший ее, Хелио Верадин, которого она называла дядей, давно умер, последний представитель династии, когда-то обладавшей влиянием. А Джонвелиш… где он?
— Хм… зеленые глаза. Мило, — он склонил голову набок. — Редкий цвет для евгеника. Уверен, это вызывало некоторое неудобство. Не самая чистая линия. Возможно, родилась в небольшом мире на окраине, а в предках были крестьяне. Возможно, последняя дочь не смогла достойно выйти замуж.
Он взял ее руку, осмотрел и вынес вердикт:
— На руках нет татуировок, значит, служила во флоте. А теперь посмотрим на тебя… твой путь закончен в этом маленьком темном уголке и все потеряно.
Она сглотнула. Случайная встреча с этим человеком, и он так быстро приблизился к правде, о которой мало кто мог догадаться. Дядя сильно изменил Эрелай и ее брата, и цвет глаз был тогда наименьшей из проблем. Главная цель состояла в том, чтобы перекроить всю их генетическую карту, чтобы скрыть истинную природу человека, превратив их в евгеников. Но, дитя, говорил он тогда, улыбаясь, никто не догадается.
— Так как? — Корбин насмешливо нахмурился. — Разве великая мать твоего семейства не заплатит за твое возвращение?
Он протянул руку, коснулся ее подбородка. Она отпрянула, опасаясь, что такое прикосновение пробудит у него Взгляд.
— Не надо, — прохрипела она. — Пожалуйста, не надо.
Он фыркнул. Бесстрашно провел ладонью по спутавшимся колтунам волос. Наклонился ближе.
— Я не заразен, если ты этого боишься.
Она могла бы попытаться вторгнуться в его разум, используя Взгляд, попытаться заставить его отпустить ее. С Мейнардом такое иногда срабатывало. Чтобы это сделать, нужно его прикосновение, но она не знала, остались ли у нее для этого силы.
Было так тяжело, что, казалось, что на нее давит двойная сила тяжести. Спина от усталости стала хрупкой. То, о чем она подумала, означало на время выскользнуть из своей шкуры и стать, хотя бы на короткое время, им. Каждый раз, когда она использует эту способность, она теряет частичку себя.
Слишком слаба. Не смогу выдержать.
— Только не трогай меня, — сказала она.
— Как я могу дотронуться до леди? Слишком хороша для Ашера Корбина, — сказал он, подражая акценту евгеников. — У меня для тебя новости, сестричка. Ты далеко забралась от Происхождения. Место, где ты оказалась, проглатывает все. Даже таких потерявшихся маленьких девочек, вроде тебя. И сейчас самое близкое, что у тебя есть, это я, милая.
— Где? Где это «место»?
Корбин обогнул ее, встал напротив, приблизился. Она отпрянула. Звякнуло железо, напряжение уменьшилось, руки опустились.
— Ты на самом деле не знаешь. Не так ли? — в его глубоком темно-бордовом взгляде было нечто непонятное. Она приняла это за жалость.
Бордовый, как у потомков бандитских рабов. Далеко от чистокровных евгеников.
Хоть запястья оставались скованными, она смогла опустить руки. От облегчения в плечах чуть не задохнулась. И ног не чувствовала. Пошатнувшись, чуть не упала.
Он подхватил ее, поддерживая.
— Слушай, — она облизнула засохшие губы. — Дай мне уйти. Это…
— Это бизнес, — вновь, как щит, проявилось высокомерие. — Извини. Ничего личного, — он поймал ее взгляд и прищурился. — У тебя проблемы. Я вижу это, даже не напрягаясь. Я хочу об этом знать. Я хочу услышать твою историю, маленькая девочка. Достижение полно маленьких трагедий, подобных твоей.
Достижение.
Появилась и разрослась мрачная безнадежность. Каким-то образом она оказалась на другой стороне Известных Миров. Когда последний раз была в сознании, находилась на мертвой станции и пыталась уничтожить «Квестик»
Как такое могло случится?
Теперь я точно потеряна.
Она позволила немного расслабиться.
— Так вернемся к тому, с чего начинали. К твоему имени.
Эрелай внезапно стало все равно, она устала. Тело болело, дрожало, болели кости, словно их пропустили через измельчитель.
Даже если я нашла способ уйти от взрыва, как я попала за пределы Достижения?
Возможно, этого и не произошло.
— Все, о чем я прошу, это имя, — джин-джи посмотрел ей в глаза. — Просто твое имя.
— Тилли, — прохрипела она, опустив взгляд. — Меня зовут Тилли… Вален.
Ложь вырвалась незаметно, искрой самосохранения, и теперь Эрелай будет носить ее в себе. Это был Тайрон-голос, снова.
Мощные пальцы правой руки опустились на рукоятку изогнутого ножа и нетерпеливо проиграли дробью.
— Я в этом сомневаюсь, — выпрямился он. — Тебе когда-нибудь хоть кто-то говорил, что ты плохая лгунья?
— Да, — прохрипела она.
— Что ж, — он положил ладонь на ее плечо, — должен же я тебя как-то называть.
Подхватил ее за руку, поднял, хотя ноги отказывались держать ее, словно она ничего не весила.
— Легкая, — недовольный шепот. — Даю совет… Тилли. Тебе нельзя выглядеть слабой перед моим экипажем. Это усложнит мое намерение удержать их подальше от тебя.
Эрелай отстранилась.
В какую игру он играет?
Может, догадался, что она думает.
— Увеличит шансы, — он пожал плечами. — Пошли.
Шатаясь, она пошла рядом. Гладкие палубные плитки под ногами перешли в металлическую решетку, впивающиеся в пятки.
— Почему ты забрал мои ботинки?
— Трел присмотрел их.
Она нахмурилась.
— Что? Предпочла бы, чтобы он взял что-то другое?
— Нет, — вздрогнула Эрелай.
Они вышли в узкий коридор, беспорядочно заставленный всевозможными ящиками с надписями непонятного значения. Только на двух Эрелай увидела значения, которые смогла расшифровать. Изо всех сил она старалась запомнить маршрут, которым они шли. На это намекнул Тайрон-голос: считать двери, повороты, отмечать ориентиры. А стены были как в тумане. В конце концов, она сбилась со счета.
На одном из перекрестков они прошли мимо вскрытой панели. Рядом с ней, уклоняясь от выскакиваюших искр, копошились трое зенти. Увидев Эрелай, они проводили ее голодными взглядами. Не осознавая, она выпрямилась, приподняла подбородок. Действовать так словно их тут нет. Они ниже меня.
Несмотря на притворство, внутри от беспокойства все сжалось.
Мощная рука Корбина сжалась на плече, почти отрывая ее от пола.
— Даже не думай, — угрюмо проговорил он и эта угрюмость показалось Эрелай слегка преувеличенной. — Я знаю, ты считаешь шаги, повороты и двери.
Он тоже играл на показ. Может, у него на самом деле нет той власти, которую показывает. Понимание этого впрыснуло в кровь Эрелай адреналина. Этот человек единственное, что стоит между ней и чем-то очень нехорошим.
Остановились перед закрытой дверью. Корбин прикрыл спиной от ее взгляда замок. Эрелай подсчитала звуковые сигналы от ввода кода.
Четыре цифры. Предполагая стандартный восьмизначный шаблон и использование одних и тех же цифр по несколько раз получаем четыре тысячи девяносто шесть вероятных комбинаций. Эрелай засомневалась, что у нее будет время попробовать их все.
Корбин ударил по двери, открывая ее.
— Сначала дамы, — он дернул подбородком, указывая в темное помещение.
— Что это? — она уперлась пятками в пол, вздрогнув от боли.
— Апартаменты вашего высочества. Только самое лучшее.
— Нет, — сердце сжалось. — Темнота.
— Ну да, помещение темное, — он нахмурился. — Но это тебя не спасет.
— Ты не понимаешь, — сглотнула Эрелай. Пустота за дверным проемом не была одинаковой. Это была та темнота, в которой жили ужасные вещи — детские страхи, которые Тристик использовала, чтобы мучить ее.
Корбин зарычал. Покачав головой, он подошел к проему. Тусклый янтарный свет осветил комнату скромного размера. Не заправленная койка, постельное белье скомкано в кучу. Куски бумаги, приклеенные на стену, изображали обнаженных и полуобнаженных самок во всевозможных позах. Груды одежды усеивали пол вперемешку с пустыми бутылками скотч-рома.
Это его каюта. Логово джин-джи.
— Так лучше? — он навис у двери.
На самом деле, нет. Эрелай застыла, обхватив себя руками, боясь к чему бы то ни было прикасаться.
— У моего камердинера сегодня выходной, — пропустив Эрелай, Корбин захлопнул дверь.
Она услышала приглушенные звуки закрывающегося замка.
Эрелай опустилась на колени. Ее угрожала задавить беспомощность. Она хотела рухнуть и рыдать до тех пор, пока не захлебнется в слезах.
Ты не побеждена, — вновь появился Тайрон-голос и сейчас он звучал сильнее, чем когда либо. — Пока ты дышишь, ты не побеждена. У тебя есть, над чем работать.
Эрелай поднялась с колен. Ноги, казалось, принадлежали кому-то другому, намного сильнее ее.