Моя сладкая девочка. Моя совершенно несовершенная девочка.
Тристик дрожала от предвкушения. Часть все еще принадлежит Мейнарду, ее верной домашней зверюшке. Бедняга. Тело Мейнарда ослабевает не по дням, а по часам. Она старалась не сжечь его как можно дольше. Потому что это было неизбежно.
Неважно. Ее новый сосуд застоялся неподалеку в похожем на пещеру ангаре украденного землянами аванпоста скиилоидов. Бедный Врен. Смятение, окружившее его, было почти комичным. Прошедшие несколько дней для этого несчастного человека, наверное, показались прожитыми как в тумане и он их вряд ли запомнил. Управлять им издалека, Зрением-прицелом было утомительно, истощающе. Нужно, чтобы он был ближе, ослабил нагрузку на способности. Особенно сейчас, когда победа почти в руках.
Эрелай оказалась так близко. Она чувствовала ее запах, буквально пробовала его на вкус. Ощущение было более чем ободряющим.
Тристик едва замечала путы, связывавшие запястья ее сосуда. Толстые, неуклюжие пальцы дрожали, когда касались холодного поликристаллического крыла страйкера.
Ей хотелось залезть в кабину, погрузиться в ту атмосферу, вдохнуть Эрелай, как призрак памяти. Можно ласково прикоснуться к консоли или к какой-нибудь другой штуке, разделить присутствие. Моя убийца, мое будущее.
Конечно, тюремщики такого не допустят. Они внимательно следят за каждым ее движением.
Пока что Тристик позволила им проявлять самодовольство. Их контроль ослабевал каждый день. Она уже обосновалась во Врене. Он был слаб с самого начала. Да и любопытство оказалось проклятьем. Очень скоро она смогла проникнуть к нему в мозг, влезть в него. В свою новую игрушку.
Настоящим препятствием была Сноуден. Она солдат, решительный в своем скепсисе. То была ее броня. Тристик, все же, нашла нужные способы ее соблазнить. Как любого мыслящего вояку: предложила оружие, ключ к победе. Ее вели ее же амбиции. Окажись она дома у Тристик, хорошо бы вписалась в компанию военачальников Сородичей с их детским позерством и постоянным поиском продвижения и лавров.
— Привод был неисправен, — тон Врена показался наполовину извиняющимся, наполовину обвиняющим.
Как будто это она виновата в том, что некоторые негодяи чуть было не разобрали страйкер на запчасти.
— В смысле? — Тристик изо всех сил попыталась скрыть защищающийся тон в голосе Мейнайрда.
— Устройство, которое ты описал, было удалено из двигательного отсека. На пиратском корабле никаких его признаков также не было обнаружено. Женщин-бинайт утверждает, что ничего об этом не знает.
— Врет, конечно же, — выпалила Тристик. Неаккуратно вышло. Если бы она не отвлеклась страйкером и близостью обещанной девчонки.
— Почему ты так уверен? — прищурилась Сноуден. Ее силы были на исходе. Она еще меньше доверяла Мейнарду.
Осторожней. Осторожней.
— Бинайт — известные лгуны. Ненадежная раса.
Тристик снова обратила внимание на двух землян.
— Если его удалили, его все равно можно отследить, при условии, что поле сжатия активно.
— При условии? — Сноуден стала мерить комнату шагами. В ближайшее время придется ей заняться. В структуре командования следующим был Врен, гораздо более желательная марионетка. — Майлз. Думаю, мы уже достаточно этого наслушались. Прямо какая-то охота на ведьм.
— Сэр, я… — показалось, Врен как будто вырвался из тумана.
— Хватит, майор, — Сноуден развернулась и отправилась к выходу. — Я хочу поговорить с заключенной бинайт. Услышать настоящую историю.
Дверь закрылась. Потрясенное выражение на лице Врена было почти забавным. Как же он жаждет одобрения этой женщины. Возможно, она позволит своей новой домашней зверюшке попробовать на вкус Сноуден, прежде чем убрать ее. Вместо награды.
Он был уязвим. Вот только возможностей побыть наедине друг с другом было не так много. Один охранник остался снаружи. Второй войдет в любой момент. Все должно произойти прямо сейчас.
Собравшись с силами, Тристик подтолкнула его к себе. И подскочила сама ему навстречу. Связанные запястья нашли обнаженную кожу горла.
— У нас еще есть время, милый, — пробормотала она, скользнув в свой новый сосуд.