Солнечный луч добрался до век. Эрелай выплыла из сна. Ей захотелось остаться там навсегда, раствориться в постельном белье И тут воспоминания прошлой ночи просочились в сознание. Она села слишком быстро. Голову закружило. В животе заурчало от голода.
Эрелай спустила с кровати ноги. Как ни было тепло, каменный пол под босыми ногами остался холодным. Ботинки, как уставшие животные, покоились неподалеку на тканном коврике.
Когда я их сняла?
При ярком дневном свете тайна комнаты растворилась. Ее приветствовали высокие потолки с росписью птиц и мифических крылатых зверей. Синие стены. На одной из стен доминирует сложный гобелен Судеб. Дальняя стена, увешанная воздушными занавесками, выходит на террасу. Где-то на пределе слышимости доносятся обрывки разговоров.
В воздухе задержалась древесная специя масла Сабет-Лозы. Подойдя к гобелену, она увидела там небольшой алтарь Судеб. Три крошечные бронзовые фигуры стоят рука об руку. Пот ними крошечные глиняные лампы, пламя в них давно погасло. Эрелай кончиком пальца провела по голове каждой из женщин: Никс, Метаури, Натус.
Не хватает Мири, конечно же.
Тут же пришла заученная на память с детства молитва. Благодарю вас за свет нового дня…
Она замерзла. Рядом стоит приземистый стол, заставленный тарелками и мисками с едой.
Это все здесь стоит с ночи?
Стало тревожно, ведь кто-то заходил сюда, пока она спала и была уязвима. Эрелай вернулась к кровати, нащупала под подушкой пистолет. Он остался там, где она его спрятала.
На мгновение подумала снова спрятать его за пояс. Потом оставила в легкодоступном месте, на журнальном столике у кровати.
Квакающий живот притянул ее к столу с едой. Сколько времени прошло с тех пор, когда она последний раз ела?
Некоторые блюда она узнала, другие остались загадкой. Обнаружилась миска с цукатами из сабронного инжира, графин с соком из красной дыни, изящная выпечка, напоминавшая пирожные с большой палец, которые готовила Старая Сисса. Эрелай взяла один на пробу. Закрыла глаза. Амброзия. Тонкая корочка и невероятная сладость меда, смешанного с цитрусовыми.
Больше не стесняясь, она стояла у стола, хрустя еще двумя пирожными, осыпая пол крошками. Потом чуть остановилась, глотнула немного сока, прежде чем наброситься на засахаренные фиги. Вытащив из миски одну, она принялась исследовать комнату.
Рядом с кроватью стояли и другие. Несоответствующие друг другу предметы мебели. Большинство их них когда-то были прекрасными предметами, вырезанные из мебели или искусно сработанные из металла. Только у всех обнаружился небольшой дефект: там вмятина, тут царапина. Общее впечатление одно: какая-то изношенная элегантность. Это были бережно хранимые реликвии другого времени. Тут и там она замечала один и тот же герб гребнистых Сородичей. Дядя бы сразу распознал геральдику.
Уловила что-то краем глаза и поразилась. Поймала свое отражение в серебряном кварцевом зеркале. Это я?
Прошло много лет с тех пор, как она последний раз видела свое отражение таким образом.
Подошла ближе. Ужасная худая фигура, одетая в грязный корабельный комбинезон, с впалыми щеками и темными тенями под глазами копировала все ее движения. Она разгладила спутанную массу волос, стянула в свободный узел. Вид улучшился ненамного.
Отодвинув тонкую занавеску, она вышла под яркий солнечный свет и подошла к перилам балкона. Вид открылся ошеломляющий в своей открытости, как будто до сих пор, на протяжении целой вечности, она жила в пещере и только сейчас увидела небо. Здания разной формы и возраста сгрудились вдоль скалистой террасы, окружающую шумную гавань. Похожие на крошечные детские игрушки, корабли с белыми парусами скользили по изумрудной воде. Зеленые цветущие сады венчали крыши зданий. Улица протянулась вниз по склону холма и скрывалась за поворотом, где конец был закрыл небольшими зданиями, выкрашенными выцветшими пастельными тонами. Изящные птицы порхали и парили над домами, их крики усиливали шум с улиц. Фигурки людей заполонили дорогу, превратившуюся в рынок. Толпу изредка рассекали наземные машины, такие же старые, как и та, на которой они приехали сюда прошедшей ночью.
Нарасмина. Эрелай повертела легендарное имя на языке. Одна из двух влюбленных древней сказки. Исменио, храбрый капитан корабля и Нарасмина, его леди-жена. Она потеряла его в пене бурного моря. В конце концов и сама отдала свое тело богам воды, что жили в глубинах чернильными вод. Жертвоприношение, чтобы другие влюбленные не переносили такой утраты.
Кто-то на меня смотрит.
Эрелай обернулась.
Посреди комнаты стоит маленькая девочка. Наверное, семь или восемь лет, стройная, с желто-золотистыми волосами, свисающими до плеч. Изумленный взгляд смотрит на Эрелай с большей зрелостью, чем смотрела бы любая другая девочка ее возраста. Одета в простую белую тунику и колготки, похожие на одежду вчерашнего слуги, с таким же гербом гребнистых Сородичей на плече.
— Привет, — Эрелай сделала, было, шаг ближе к девчонке, но та напряглась, готовая сбежать и, при этом, держала руки за спиной. — Ты кто?
Взгляд, что смотрел на нее, был таким же богатым, как и у Ашера. Бинайт.
Эрелай сделала шаг вперед. Девчонка тут же отшагнула назад, но ответила:
— Мим.
— Я Тилли.
— Нет, — улыбнулась девчонка. — Ты не она.
Определенно бинайт.
— Ты все это принесла? — Эрелай кивнула на стол, заваленный едой. — Очень приятно.
Мим пожала плечами. Ее взгляд изучал Эрелай. Руки все еще за спиной, что-то прячет. Эрелай сделала несколько небольших шагов вперед. Девчонка шагнула чуть в сторону, поравнявшись с дверью.
— Что у тебя за спиной?
Хмурый взгляд сморщил фарфоровый лоб ребенка. Еще раз пожала плечами.
Эрелай взглянула на журнальный столик. Импульсный пистолет исчез. Она снова взглянула на Мим, но вместо девчонки увидела только исчезающее в дверном проеме белое пятно.