Корсар не захотел сажать корабль в доках и, вместо этого, посадил его на ровной пыльной площадке. Она оказалась маленькой, шансов ошибиться при посадке было много. С трех сторон возвышаются скалистые стены. С одного угла открывается вид на приморский городок, построенный на рядах террас, окружающих гавань. Глубокую сине-зеленую воду усеяли морские суда. На бодро-холодном ветру, несмотря на чистое небо и спокойное солнце, кричат белые птицы. В этой местности наступила зима, но по сравнению с темным смогом и унылыми штормами Хаделии, вполне благодатная.
Джон почувствовал облегчение. До сих пор он не понимал, сколько времени прошло с тех пор, как он видел солнце с поверхности планеты и чувствовал себя по настоящему им согретым. Он глубоко вздохнул.
Соленый запах вызвал детские воспоминания:дядя привел нас посмотреть на рубиновые пляжи океана Арго, единственного на планете. Эрелай цеплялась за мою руку. Поначалу она боялась волн, но скоро уже, смеясь, бегала туда-сюда по берегу.
Он чувствовал, что за ним наблюдает Сэла, но каждый раз когда бросал на нее взгляд, она отворачивалась. На ее лбу появилась морщинка беспокойства, но она пока ничего не говорила. Пока они шли по тропинке вслед за Корсаром, между ними находилась настороженность. Такая, что Ашер даже перестал обмениваться колкостями с Сэлой.
Джон мог бы сказать, что она хочет, чтобы что-то произошло: какой-нибудь обман или засада. Может ли он ее винить? Последние несколько лет совместной жизни разные беды были скорее правилом, чем исключением. Она всегда была бдительна. Как она сама объясняла: такой ее сделали. Как будто одного этого объяснения достаточно, чтобы оправдать такое поведение.
Мири, пусть на этот раз это будет твоей благодатью. Пусть это будет твоей милостью. Пусть это будет правдой.
Вскоре тропа расширилась. Джон приостановился, сделал несколько глотков из бутылки с водой, которую его заставила нести Сэла. Жидкость теплая, безвкусная, но лучше матрицы гидрации, которую Сэла заставляла его пить, пока из тела выходили та гадость.
— Джон? — Сэла тоже остановилась в ожидании, пока он ее нагонит.
— Просто задумался, — улыбнулся он. — Ты так и не ответила на мой вопрос.
Она передернула плечами. Стала смотреть на тропинку, шагая рядом с ним.
— За последние полтора дня ты задал двадцать восемь вопросов. Я ответила на…
— Ты знаешь, какой вопрос я имею в виду.
Она яростно сосредоточилась на тропинке.
— Что случилось, Тай? — Джон остановился. — Расскажи мне,
Она прошла еще немного и повернулась к нему.
— Нужно ли заводить этот разговор здесь? И сейчас?
— Дамы, может, ускорим темп? — крикнул Корсар, находящийся дальше по тропинке. Он казался нетерпеливым силуэтом на гребне очередного скалистого выступа.
Сэла послала ему тихое проклятье на общем. В ответ Корсар показал грубый жест.
Джон посмотрел на Сэлу. Она взяла его за руку. Когда она снова посмотрела ему в глаза, он увидел нечто, что удивило и ранило его одновременно. Слезы.
— Когда закончим со всем этим, — прохрипела она. — Пожалуйста.
— Хорошо, — ему внезапно стало холодно, несмотря на жаркие лучи солнца Нарасмины.
Сэла развернулась и зашагала дальше. Рука выскользнула из ладони Джона.
Молча они пристроились позади Корсара. Он упрямо вел их по извилистому подъему. Тропа снова сузилась, превратившись в ряд неровных ступенек, выдолбленных в скале. Заслоняя вид на гавань, вздымался громадный гранитный валун. Холодный ветер замораживал пот на коже.
Дошли до конца тропы. Корсар успел исчезнуть за поворотом. Когда они его догнали, Джон почувствовал странную нервную тревогу. Остановился.
Поза Корсара была какой-то не такой. Неподвижной.
Сэла тоже почувствовала и отреагировала первой. Она скользнула мимо Джона, втаскивая из кобуры А6.
— Что случилось? — спросил Джон. Ужас приковал его ноги к тропе.
Корсар обернулся. Челюсти сжаты. Бордовые глаза блестят.
— Беда.